Душа за работой: от отчуждения к автономии

Обеспокоены экономисты, обеспокоены политики: происходящее они именуют кризисом и надеются, что положение дел будет развиваться примерно по такому же сценарию, что и многочисленные кризисы прошлых лет: кризисы приходили и уходили, а капитализм от этого только укреплялся. Но, на мой взгляд, нынешняя ситуация отличается от прежних. Это уже не кризис, это итоговый коллапс системы, которая существовала на протяжении пятисот лет.

Давайте посмотрим на картину в целом. Мировые сверхдержавы стремятся спасти финансовые институции, однако финансовый кризис уже поразил систему промышленности, обрушился спрос, оказались упразднены миллионы рабочих мест. Чтобы спасти банки, государство вынуждено принимать финансовые вливания от будущих вкладчиков, а это означает, что в ближайшие годы спрос упадёт ещё сильнее; следовательно, придётся отказаться от весьма значительной части промышленного производства.

Когда 1 февраля 2009 года министр финансов США Тимоти Гейтнер представлял план спасения режима Обамы, он заявил:

Я буду говорить совершенно искренне. Предлагаемая стратегия потребует больших затрат, она включает множество рисков и рассчитана на длительный период времени. Условия игры будут меняться, и нам придётся приспосабливаться к ним. Нам придётся прибегнуть к рискованным, прежде ещё не апробированным ходам. Мы неизбежно будем делать ошибки. На том или ином этапе неизбежно ухудшение ситуации, когда прогресс покажется маловероятным или вообще остановится.

Сказанное Гейтнером свидетельствует об его интеллектуальной честности. Впечатляет существенная разница между новым правящим классом эпохи Обамы и предшествующим американским режимом. В то же время слова Гейтнера ясно показывают, что политика полностью утратила веру в собственные интеллектуальные возможности.

Унаследованные нами от рационалистической философии эпохи современности экономические познания оказываются теперь совершенно непригодными. Ведь нынешний коллапс является следствием безграничной усложнённости нематериального производства, а также несовместимости (несоответствия) всеобщего интеллекта с капиталистическим способом производства и частной собственностью.

Хаос, иначе говоря, степень усложнённости, значительно превосходящая человеческое понимание, снова стал править миром (если исходить из того, что Хаос есть реальность чересчур сложного порядка, чтобы свести её к имеющимся в нашем распоряжении интеллектуальным парадигмам). Проблемы, с которыми сегодня сталкивается мир, не могут быть разрешены в рамках экономической рациональности. Экономическая парадигма не может являться универсальным мерилом человеческой деятельности.

Нельзя рассматривать нынешний упадок исключительно с экономической точки зрения. Скорее следует усматривать в нём антропологический поворот, изменяющий распределение мировых ресурсов и власть над миром. Модель роста подверглась глубокой интериоризации, она проникла во все поры повседневной жизни, она определяет собой наше восприятие окружающего, наши потребности, стили потребления. Но рост-то уже закончился и никогда больше не возобновится. Не только потому, что нам никогда не удастся оплатить накопившиеся за последние три десятилетия кредиты, но и потому, что физические ресурсы нашей планеты почти исчерпаны, а коллективный разум близок к краху.

Катастрофы и морфогенезы

Происходящее ныне не может быть охарактеризовано как кризис. Кризис это переструктурирование организма, который в состоянии поддержать собственную функциональную структуру. Не думаю, что сейчас есть основания говорить о переналадке глобальной структуры капитализма. Мне кажется, что мы вошли в полосу катастрофического морфогенеза. Капиталистическая парадигма, основанная на взаимосвязи дохода и труда, уже не в состоянии поместить в надлежащий контекст (ни в семиотической, ни в социальной плоскостях) существующую форму всеобщего интеллекта.

В тридцатые годы возможность рузвельтовского «нового курса» была обусловлена наличием природных ресурсов и возможностью повысить спрос и потребление товаров индивидами. Но это всё в прошлом. Природные ресурсы нашей планеты близки к истощению; мы движемся к глобальной экологической катастрофе. С другой стороны, современный поворот в экономике и падение цен на нефть рискуют дополнительно усилить разграбление этих ресурсов. В то же время не ожидается возвращения к прежнему уровню потребления, во всяком случае, в странах Запада. Следовательно, нет смысла ожидать конца кризиса или выработки новой политики полной занятости. В будущем не предвидится никакой возможности для полной занятости.