Душегуб

Вечер, проводимый им с Александрой и Мишей, ничем не отличался от предыдущих. Нексина, как всегда, ждали, накрыли на стол. Сели ужинать. И он был этим удовлетворен, потому что боялся выдать свое внутреннее волнение и напряжение каким-нибудь неправильным словом, поведением, вызвать подозрение у Александры. Поэтому для него было важно, чтобы этот вечер не выделялся среди прочих, проведенных с ней. Особенным вечер мог быть только для него, Нексина. Это был его вечер, а чтобы Александра не заметила в нем никакой перемены настроения, задумчивости или озабоченности, Нексин за столом сразу сказал, что, к сожалению, вынужден завтра снова ехать в город по делам, но к вечеру постарается вернуться, потому что ему совсем не хочется с ними расставаться даже на короткое время. Нексин старался быть очень домашним с людьми, для которых хотел быть хорошим; и когда Александра сказала, что видела Либерса, спрашивала его о Каине и Авеле, задала пастору вопрос, которым интересовался, то Нексин, очень желавший узнать, что же ответил пастор, быстро проговорил, что это слишком сложная и скучная для него сегодня тема, будет лучше, если повозится с Мишей. С этими словами Нексин впервые затеял с малышом игру в прятки. Миша стал ему объяснять, что для этого нужно посчитаться; Нексин, растерявшись, думая совсем о другом, все никак не мог сообразить и вспомнить какую-нибудь считалку, на чем настаивал Миша. Им на выручку пришла Александра, предложившая свой вариант известной считалки:

Раз, два, три, четыре,
жили мыши на квартире,
к ним пришел страшный кот.
Пять, шесть, семь, восемь…
Ну-ка! Вон его попросим.
К нам ты больше не ходи,
Теперь, Мишенька, води…

Миша бегал и прятался от «дяди Лешидиректора», искал и находил его то за дверью, то за шкафом, а то под кроватью, смеялся, катался с Нексиным по полу и был доволен, весел и несказанно счастлив… Потом все пили чай с разными вареньями и ватрушками, и надо было видеть, что всех радостней была Александра, которая хлопотала вокруг них и ухаживала за обоими с огромным удовольствием; и лицо ее от этого светилось какой-то особенной любовью женщин-одиночек, всегда мечтающих обрести тепло и уют полноценного семейного очага. И когда они начали собираться ко сну, Александра обняла Нексина и сказала:

— Спасибо тебе! У меня еще никогда не было такого вечера… Ты подарил нам сегодня совершенно особенный, незабываемый вечер!..

Когда Александра, переполненная впечатлений, намаявшаяся за день и утомленная близостью, дремотная, свернувшись калачиком, стала засыпать, Нексин тоже хотел быстрее заснуть, чтобы хорошо выспаться. Не получалось. Он неожиданно вспомнил прерванную с Александрой беседу, когда она собиралась рассказать о том, что ей ответил Либерс на вопрос о Каине и Авеле. Ему очень хотелось знать, что же ответил Либерс, но Александра уже сладко спала. Нексин снова пытался уснуть, но желание спать, наоборот, проходило по мере того, как в его голове окончательно спутались мысли о Либерсе и предстоящем дне. Сознание было таким ясным, словно он не устал накануне, не провел трудный день, а отдыхал целые сутки. Его это начало злить, он понимал, что должен как следует выспаться, но ничего поделать не мог, с этим стал мириться, понимая, что по-другому в такую ночь не будет.