Душегуб

— Все эти притчи и аллегории, — заявил Нексин, — как правило, слишком мудреные и сложны для восприятия, поэтому ответ Либерса так и не прояснил для меня вопрос о Авеле и Каине.

Александра смотрела на Нексина с некоторым недоумением.

— Леша, знаешь, а мне кажется, что все очень просто и разумно. Я так понимаю, что при любых обстоятельствах мы, люди, не должны отступать от воли Бога, которая для человека заключается в одном — это исполнение его заповедей, и тогда все будет хорошо. В противном случае будет плохо. Где-то даже читала, что «когда человек исходит лишь из выгоды, то множит злобу»[9].

— У тебя, дорогая, неплохие задатки для занятий этической философией и метафизикой, — сказал Нексин. — Ну да ладно… С тобой еще поговорим, надеюсь, на эту тему… Ну а сейчас нам всем, пожалуй, пора…

12

Нексин подошел к конторе лесхоза раньше обычного. Дверь была заперта изнутри на ключ; следовательно, кто-то из дежурных находился в диспетчерской, дожидаясь прихода работников. Нексин постучал; дверь ему открыл Заборов — была его смена. Они поздоровались и обменялись дежурными словами о здоровье и погоде. Заборов пожаловался на ломоту в суставах и сказал, что это к перемене погоды, к вечеру ожидает дождь. Нексин заметил, что дождь некстати, потому что собрался в город, а сейчас зайдет к себе на пару минут и бегом в гараж, потому как припозднился. Он прошел в кабинет и взял портфель, с которым его привыкли видеть, когда уезжал по делам в управление лесами. На выходе, как бы между прочим, спросил: как теперь обстоят дела на охоте?

— Помилуйте, Алексей Иванович, завтра апрель! Какая охота? Разве что так, побродить для настроения и сорок истребления. В этом году их как никогда, того и гляди, повадятся таскать с подворий цыплят.

— Да, да. Так и есть. Но слышал, что к нам продолжают наезжать из района и города, — сказал Нексин, намеренно распуская слух, что в залесских лесах чужие. — Кто-то из наших видел, что по Цыбинской дороге шла машина, в ней, судя по одежде, лаю в салоне, были охотники.

— Не видел! — удивленно заметил Заборов. — Сезон закончился… Разве что какие залетные могли быть, но я не слыхал.

— Ну и хорошо, сделаю и я передышку до октября, — сказал Нексин и отправился в гараж.

Он разогрел машину, вырулил на центральную улицу и покатил по шоссе, полагая, что многие должны видеть его едущим в сторону города. Проехал с километр и свернул в знакомую просеку; углубился немного в лес, чтобы со стороны шоссе не заметили, и остановился. Из машины достал охотничью амуницию и переоделся. Потом через подлесок пробрался ближе к дороге и стал внимательно смотреть.

Он постоял совсем немного, но из-за нервного возбуждения ему казалось, что время идет очень медленно. В сторону города проехал фургон, привозивший с вечера продукты в магазин, а в сторону поселка не было никаких машин. Нексин знал о таком положении дел на шоссе, в такую рань машин и не должно было быть.

Погода установилась солнечная, и с утра было ясно и безветренно, ничего не предвещало дождь, обещанный Заборовым, но в лесу воздух оставался холодный и сырой, а земля в низинах еще не просохла, и под сапогами чавкало месиво из старой, резко и остро пахнущей листвы. Нексин, несмотря на плотную ткань одежды, вынужденный стоять на одном месте и прятаться в молодом ельнике, чтобы не быть замеченным с дороги, сильно озяб. На холоде ни о чем думать не хотелось, он лишь время от времени поглядывал на часы, потирал ладони и прятал руки в карманы куртки, чтобы согреться, оставаясь весь во внимании, стараясь не пропустить машину Валкса. Прошло еще около получаса; день полностью занялся, а шоссе все оставалось пустынно. Нексин окончательно замерз, начал психовать и решил: если не будет машины еще полчаса, это будет означать, что все его хлопоты напрасны, тогда придется ехать в город совсем за другим — встречаться с Оашевым, чтобы просить отсрочку платежа, или попробовать где-то найти и занять деньги. Но совершенно себе не представлял, как это сделает, потому что у него не было ни друзей, ни знакомых, к кому он мог обратиться с таким вопросом. Невольно вспомнил не дававшие покоя переданные пастором Либерсом через Александру слова: «Человек не может быть больше того, что он есть, и нельзя человеку хотеть большего, чем он может…» Они цепляли Нексина своей правдивостью и прозрачностью, против них ничего невозможно было возразить; по своему смыслу они перекликались с известной поговоркой: «Не по Сеньке шапка»; и его преследовала навязчивая мысль: не относит ли пастор их к нему, Нексину, и на что намекает?..

Его размышления прервал далекий звук идущей машины. «Не буду портить себе настроение и думать, что Либерс в чем-то прав, — решил Нексин. —

Буду делать то, что мне нужно!..»