Душегуб. История серийного убийцы Михасевича

Получив признание, следствие перешло к проверке фактов. Николая с Людмилой привезли на место преступления и попросили показать, как все происходило. Все тот же пожилой толстый человек с маленькими поросячьими глазками и плотно сжатыми в подобие улыбки губами приезжал вместе со следственной группой на поле и наблюдал за тем, как ведут себя Николай и Людмила. Тереня молчал во время таких мероприятий, а вечно заплаканная Людмила говорила то, что от нее хотели слышать.

– Мы убили ее здесь, – говорила она указывая на пустырь.

– Вы уверены, мне почему-то казалось, что вы говорили про близость к деревьям, – спокойно интересовался Михаил Кузьмич.

– Да, я уже просто забыла, возле деревьев, – начинала всхлипывать девушка.

Такие мероприятия проводили целый месяц, но даже тогда следователь милиции Петр Кирпиченок не спешил передавать дело в суд, так как никаких доказательств, кроме сомнительного признания Кадушкиной, в деле не было. Учитывая репутацию Михаила Кузьмича, суд бы, конечно, принял дело к рассмотрению, но подавать такой набор документов было как-то стыдно. Ничего, кроме одного признания перепуганной заплаканной девушки, которая даже не знала, где произошло убийство.

– Когда ждать от вас пакет документов? – поинтересовался в один из дней Михаил Кузьмич.

Следователь стушевался. Он понимал, что глупо так себя вести, но во всей БССР не было на тот момент более влиятельной фигуры, чем маленький толстый человек с неприятными цепкими глазами и сжатым в вечную улыбку ртом.

– На следующей неделе, Михаил Кузьмич, – успокоил его следователь.

Дважды просить не пришлось. Следователь передал документы в суд, оформив пару бумаг не по форме, надеясь, что это заметят и отправят дело на доследование. Никто не заметил, и вскоре Николай и Людмила предстали перед судом.

Громкое дело освещали несколько местных СМИ, поэтому в зале суда всегда было достаточно много лишних людей. Тереня заметил, что почти на каждое заседание приходит какой-то странный светловолосый человек в кепке. Он ничего не записывал, как это обычно делали журналисты, никак не реагировал на слова прокурора, как обычно бывало с кем-то со стороны обвинения, но, самое главное, ни с кем не здоровался и все заседание сидел, опустив голову. Можно было бы подумать, что это кто-то из родственников или друзей Людмилы, но и на это было непохоже, так как на девушку тот почти не смотрел. Если он и поднимал голову, то разглядывал в основном Николая Тереню.

Подсудимый вскоре отказался от своих признательных показаний, заявив, что они были получены незаконно. Это только ухудшило его и без того плачевную ситуацию. Николаю и Людмиле выделили государственного защитника, но адвокат лишь иногда подходил к Терене и настойчиво просил его подписать чистосердечное признание, во все остальное время он просто сидел молча, иногда кивая на какие-то вопросы судьи. Однажды Тереня попросил адвоката позвонить матери. Тот неожиданно серьезно кивнул и пообещал привезти, если понадобится, ее в суд. Мать отказалась ехать, сказав, что ей такой сын не нужен.

– Его могут расстрелять, – тихо уточнил адвокат, когда мать молодого человека уже собиралась бросить трубку. Услышав это, женщина расплакалась.

Николай спокойно чувствовал себя на суде. На протяжении всего процесса он сидел на скамье подсудимых рядом с Людмилой и крепко держал ее за руку. Время от времени он говорил ей на ухо что-то успокаивающее.

Через месяц Николаю и Людмиле вынесли обвинительный приговор. Случилось ровно так, как и предсказывал Михаил Кузьмич. Людмиле дали десять лет тюрьмы, а Николаю Терене вынесли смертный приговор. Все было вполне ожидаемо, кроме реакции подсудимых. Людмила, кажется, даже не услышала, какой ей дали срок, но разрыдалась, услышав про смертную казнь.

* * *

1981 г. Полоцкий район. Витебская область

Уже начинало темнеть, когда справа от дороги вдруг появилась женская фигура. Девушка отчаянно замахала рукой, услышав звук подъезжающей машины. Красный «Запорожец» сбавил скорость и съехал с дороги.

– Как хорошо, что вы остановились. Слышали, что недавно девушку задушили?

– Садись, подвезем, мы потому и патрулируем, что задушили, – сказал человек, сидящий на сиденье рядом с водителем.

За рулем машины был Геннадий Михасевич, который месяц назад записался в местную народную дружину, благодаря чему обзавелся специальным удостоверением и красной нарукавной повязкой. Взамен нужно было три раза в неделю вместе с напарником патрулировать участок дороги между Полоцком и Новополоцком. Этот отрезок как раз пролегал через совхоз, в котором работали Михасевич и его нынешний напарник. В список служебных обязанностей также входили собрания народных дружинников, которые проводил местный участковый дважды в неделю. Ему нравилось это новое увлечение, оно давало ему не только возможность быть в курсе ведущихся расследований, это хобби давало ему куда больше. Работа дружинником давала ему власть и уважение. Ровно то, чего ему так не хватало в жизни.