Душегуб. История серийного убийцы Михасевича

Такие эпизоды стали случаться все чаще. Он мог уехать в обеденный перерыв прогуляться, подобрать какую-нибудь женщину на дороге, задушить ее, а потом успеть вернуться к окончанию смены. Обычно после этого он надолго задерживался на работе даже в те дни, когда не было возможности записать себе дополнительную смену.

Многие женщины начинали в какой-то момент чувствовать подвох. Кто-то сначала улыбался, шутил, а потом начинали отговорки искать. Месячные, венерические заболевания, женские болезни, плакать начинали. А некоторые хотели близости, сами напрашивались, но мне этого не нужно было. Один раз я остановил машину, мы с девушкой ушли в лес, чтобы сблизиться. Мы были очень возбуждены, но половой акт не произошел… Я хотел ее задавить, это мне было намного важнее.

Из показаний Геннадия Михасевича

Людям несвойственно думать о себе плохо. Человек, изменяющий своей жене, обычно объясняет свои поступки тем, что мужчины склонны к полигамии. Насильник обычно объясняет свое поведение короткой юбкой своей жертвы, а убийца – тем, что жертва должна была осознавать риски, садясь в машину незнакомого человека. До определенного момента Геннадий предпочитал не помнить об этих эпизодах. Они оставались в его памяти не более чем сном, за который ему стыдно. Человек в алкогольном опьянении тоже может творить то, за что наутро ему будет стыдно. Уж он-то об этом прекрасно знал. Более того, если уж честно, ни один человек в мире не способен прожить жизнь, ни разу не нарушив закон. Переступая черту, человек понимает, что готов в случае чего нести ответственность за свой поступок. Это осознанный риск. Постепенно к нему приходило осознание, что наказания не последует. Он совершает безупречные преступления и имеет уникальный талант невидимки. Его никто никогда не замечал, не слушал и не обращал на него внимания. Среднестатистический человек с обычными проблемами. Родителям, а затем и жене не было до него никакого дела. Эти девушки не замечали его лица, когда садились в его машину, а даже если бы заметили, не смогли бы запомнить. По мере того как к нему приходило состояние собственной непогрешимости, Михасевич перестал стесняться своей страсти. Каждый человек преступает закон, он здесь не исключение. Его сослуживцы изменяли своим женам, избивали детей, попадались на воровстве, а иногда их сажали за убийство собутыльника. Каждый человек – преступник, он – не исключение. Он уже давно не был близок с женой, но он никогда не позволял себе поднять на нее руку, никогда к нему не приходила мысль развестись. Это было аморально. Нужно отвечать за своих близких, как бы они тебя иногда ни раздражали. За чужих, незнакомых ему женщин он был не в ответе. Они служили ему доказательством его сексуальных возможностей, источником силы и страсти, а впоследствии они подарили ему ощущение вездесущего всесилия. Ему стало нравиться быть привидением, которое никто не видит, но которое причастно ко всему, что происходит.

Вернувшись домой, он не обнаружил жены и детей. На столе лежала записка.

«Я устала делать вид, что ничего не происходит. Ты избегаешь меня, поздно возвращаешься, а у тебя в машине я постоянно нахожу какие-то женские мелочи. Значит, она привлекает тебя больше».

Он перечитал записку несколько раз, а потом смял ее и выбросил. Его взбесило, что жена считает, что у него есть любовница. Он расстался с той женщиной из Полоцка и больше никогда не изменял жене. Эти обвинения показались ему такими абсурдными и несправедливыми, что он просто впал в бешенство. В глазах потемнело, начался шум в ушах и появилось острое желание сейчас же уехать куда-нибудь из того пустого дома.