Душегуб. История серийного убийцы Михасевича

Вот это уже выглядело более правдоподобно. У убийцы должен был быть доступ к автомобилю, так как разброс мест преступления был слишком большим. Несколько трупов было найдено в местах, где до ближайшей остановки километров пять, а вот дорога проселочная рядом.

– Нашелся свидетель, который видел, как девушка садится в красный «Запорожец», – сообщил следователь милиции, который вел одно из недавних дел об удушении женщин. Это уже было хоть что-то. В деле появилось несколько свидетелей, которые видели рядом с местами преступлений красный «Запорожец» и микроавтобус с надписью «Техпомощь». Вот только в 1983 году половину всех машин Витебска составляла как раз эта марка автомобилей, и преимущественно они были красного цвета.

Зацепка с «Техпомощью» была еще до «Запорожца». Михасевич в то время работал заведующим гаражом совхоза «Полота». Он имел права, ездил и на этой машине. Подвез женщину и задушил в кустах. Если бы сразу сосредоточили внимание на «Техпомощи», конечно, его задержали бы быстрее. «Запорожцев» красного цвета в Витебской области, если я правильно помню, было 12 тысяч. А машин «Техпомощи» 200–300, не больше. Не тот объем для поиска. Хотя и доказать было бы тяжелее: одна машина еще ничего не значит.

Мечислав Гриб. Начальник управления внутренних дел Витебского облисполкома

Витебск вместе с пригородами всегда был женской территорией. Тут повсюду были текстильные фабрики, заводы, магазины, совхозы и колхозы, – и везде на них работали в основном женщины. Предприятия работали в три смены, каждая из которых по сотне, если не тысяче, человек. Назад все эти женщины возвращались на попутках или на рейсовом автобусе, а потом с остановки шли в родной поселок через лес. Каждая из них могла стать жертвой душителя. По всей области стали разъезжать бригады дружинников, которые должны были предупреждать девушек о том, чтобы они были бдительны, а при необходимости подбрасывать их до дома. Раз в неделю нужно было проводить партийные собрания с этими бригадами, на которых кто-нибудь из следователей рассказывал, как идет следствие и на что нужно обращать особое внимание.

– Думаете, что банда орудует? – поинтересовался один из дружинников, который появлялся на этих собраниях довольно регулярно. Он выглядел так же, как и большинство дружинников: крепкий мужчина, работавший в совхозе, вечно в кепке и кожаной куртке, словно сотрудник НКВД 1933 года.

– Да нет, это все один человек, – махнул рукой следователь и закурил сигарету.

– Не многовато для одного? – засомневался дружинник.

– А что тут сложного? Раз или два в год выходит на охоту. Нет, это одних рук дело. Ему душить девушек нравится. Больной человек, – спокойно ответил Игнатович.

– У вас все больные. Жене изменяет – больной человек, с властью не согласен – тоже больной, – вспылил дружинник. Следователь удивленно посмотрел на колхозника. Нечто подобное ему приходилось слышать по несколько раз в день, но не от дружинников. Эти люди обычно всех считали больными, всегда были за дополнительные проверки и досмотры. Не зря все-таки запретили делать наряды дружинников без сотрудника из органов. Это разрешалось только для отрядов, патрулирующих дороги. Просто так человек автомобиль не получал, это должен был быть признанный специалист и активный участник общественной жизни. В пешие патрули разрешалось направлять только по трое человек: двое дружинников и участковый. Это правило ввели после лавины жалоб и неприятных инцидентов с участием этих народных борцов с преступностью. Обычно дружинники не стеснялись в выражениях, могли ударить или даже избить подозрительного, с их точки зрения, человека. Сейчас Игнатович назвал душителя больным человеком. Что колхознику не понравилось?

– Нужно будет проверять все подозрительные машины, полномочия на это у вас будут, – переключился следователь на рабочий лад.

– Раз нужно, значит, будем проверять, – пожал плечами мужчина, смачно плюнул на землю и пошел к остановке автобуса.

* * *

1984 г. Деревня Солоники. Витебская область