Душегуб. История серийного убийцы Михасевича

Станилевича он знал. Это был чрезвычайно ответственный и честный профессионал, чуть меньше раздражающий своим вольнодумством начальство, но Игнатович знал, что он не пойдет на поводу у Жавнеровича и не позволит отправить такое дело без единой прямой улики в суд.

Поездка в Симферополь принесла хоть какой-то результат. Игнатович нашел свидетелей, которые видели в эти дни Зборовского, и даже пару квитанций на его имя нашлось. Все материалы он передал Станилевичу, что помогло снять обвинения с дальнобойщика, которого хотели выставить главным обвиняемым по делу, но больше Игнатович ничего для них сделать не мог. Дело передали в суд, но случилось чудо. Все фигуранты неожиданно отказались от своих признаний и заявили, что их били во время допросов. Судья увидел нестыковки в показаниях, принял к рассмотрению показания старика, бывшего в тот день на озере, и сомнительное заключение Станилевича, который рекомендовал отправить дело на дополнительное следствие. Как потом говорили, Михаил Кузьмич был в бешенстве. Он орал на Станилевича так, что в какой-то момент показалось, что сейчас начнется драка. Жавнерович вовремя остановился, выдохнул и потребовал, чтобы Станилевич покинул кабинет. Сделав несколько звонков, Жавнерович успокоился. Дополнительное следствие должен вести другой прокурор, но, учитывая заслуги Михаила Кузьмича, было решено отправить его на доследование к нему же. Еще через час позвонили Станилевичу и попросили больше не вмешиваться в работу прокурора, иначе он рискует разделить участь Игнатовича.

Для Михаила Кузьмича это было уже делом чести. Стоит допустить одну ошибку, и суд больше не будет доверять твоим результатам. Это конец карьеры. Он к такому не готов. У него два сына в прокуратуру пошли служить, по его стопам. Это был уже вопрос карьеры и репутации троих человек. Они еще много дел могут раскрыть, много пользы принести обществу, значительно больше, чем эти колхозники-браконьеры, которые всю жизнь только и делают, что пьют кровь у государства.

Он был свято уверен в их виновности. Убийца всегда перед глазами, и он, Жавнерович, умеет их распознавать, он их чувствует. Сейчас он чувствовал, что они виновны, но даже это уже не имело значения. Одна ошибка – и суд перестанет ему верить… Это дело чести.

Жавнерович распорядился провести обыск у старика, который говорил на суде, что никого не видел. Естественно, у него нашли и самодельный невод, и самогонный аппарат, а это уже грозило реальным сроком. Конечно, мужчина согласился исправить свои показания. Теперь он утверждал, что видел Николая Зухту вместе с кем-то неизвестным на озере. Проведенные допросы с пристрастием выправили показания подозреваемых. В конце концов все они поклялись не отказываться в суде от показаний. На этот раз они действительно не отказались от показаний, так как понимали, что со следующего допроса они могут уже просто не выйти. Второй суд прошел без сучка и задоринки. Жавнерович потребовал, чтобы дело рассматривали в Гомеле, а не в Мозыре, чтобы больше не сталкиваться с дотошным судьей, который отправил дело на доследование, а в Гомеле никто не захотел вникать в детали. Авторитет Михаила Кузьмича многое значил, все документы были оформлены правильно, признания всех фигурантов были в наличии. По итогу пятерым людям вынесли беспрецедентно мягкие приговоры по такому делу: от семи до пятнадцати лет.

12 Убийца всегда рядом

1983 г. ОВД Витебского облисполкома

Когда спустя почти три года Игнатовичу позвонили из Мозыря, он не поверил своим ушам. Оказалось, что на днях в отделение милиции пришел совершенно обезумевшего вида мужчина и сказал, что готов признать себя виновным в убийстве милиционера, так как его братья все равно приговорили его к самоубийству.

Поначалу Игнатович вообще не понимал, о каком милиционере сейчас идет речь, но тут взял трубку местный следователь и начал более обстоятельно и доходчиво рассказывать о случившемся.