Душегуб. История серийного убийцы Михасевича

Человек жив ровно до тех пор, пока чувствует себя нужным. Здесь не бывает исключений. Михаил Кузьмич Жавнерович ушел на пенсию с позором. Он так и не признал своей вины. Да и нечего было признавать, так работали все. Старый следователь просто слишком сильно боялся совершить ошибку, допустить, чтобы дело осталось незакрытым. Это могло запятнать его репутацию, а этого он боялся больше всего. Обычно жизнь сталкивает нас со своими страхами лицом к лицу. Статья «Тень одной ошибки» уничтожила его карьеру, а через год после выхода на пенсию он тихо умер.

Геннадия Михасевича приговорили к расстрелу за убийство 36 женщин. Впрочем, большинство людей считали, что он сам себя к этому приговорил. Он родился в семье запойного и жестокого алкоголика. С детства нужно было привыкнуть не замечать того, что происходило за тонкой стенкой деревенской избы. Если тебе все время нужно справляться с таким стрессом, постепенно ты становишься нечувствительным к мелким проблемам. То, что огорчит кого-то, ты просто не заметишь. Не поймешь чувств других людей.

Чем больше спивался отец, тем больше Геннадий учился отстраняться. Когда наблюдаешь со стороны, интереснее сопереживать злодею, а не жертве. Вскоре ты уже встаешь на его сторону, понимаешь его логику, а потом не замечаешь того, как постепенно теряешь себя. Этот механизм получил в психологии название «идентификация с агрессором». Точно так же, как и отец, Геннадий стал ненавидеть всех женщин. Ненависть очень любит питаться страхом. В школе его не замечали, а если кто и видел его, то тут же начинал смеяться и издеваться. День за днем ему все сильнее хотелось уничтожить этот злой девичий смех, все стремительнее росла ненависть к себе.

Ни дома, ни в школе у него не получилось построить доверительные отношения, найти друзей. Точно так же, как ребенок, не заговоривший вовремя, вряд ли сможет это сделать после пяти лет, человек, не научившийся строить отношения к окончанию школы, скорее всего, так и не научится этому до конца жизни. Расстройство личности, которое к тому моменту уже развилось и прогрессировало, не давало ему возможности сблизиться с кем-то. Любой человек страдает, если у него нет никого близкого в окружении. Геннадий навсегда привязался к первому же человеку, кто по-доброму к нему отнесся. Девушка Лена стала для него ангелом. Первая любовь обычно остается в памяти светлым воспоминанием как раз потому, что она заканчивается быстрее, чем проходят чувства. Взаимные оскорбления и раздел имущества имеют очень хорошее терапевтическое действие, они обычно наглухо перечеркивают все воспоминания о прекрасных чувствах. Роман с Леной закончился быстрее, чем чувства, и он пронес их через всю жизнь. На допросах он заплакал только дважды, когда речь зашла о его первой любви и о дочери. Здесь ему тоже не удалось ничего сказать. Его крик утонул в безразличии Лены, точно так же, как в детстве его крик утонул в безразличии матери. В восемнадцать лет он замолчал уже навсегда. Настороженность к людям превратилась уже в фобию, а ненависть к себе лишила его шансов на близость с другими. Если человек хочет с ним общаться, значит, с этим человеком что-то не так: либо он просто хочет поиздеваться, либо этот человек сам никому не нужен и неинтересен. Геннадий Михасевич сам лишил себя шансов на близость с другими людьми, но, как это часто бывает, в нем еще долго теплилась надежда на то, что появится кто-то, кто захочет разглядеть в нем человека. Таких не нашлось.

Любой человек может стать жертвой той или иной зависимости, но чаще всего в такой ситуации люди, у которых нет близких и доверительных отношений, с большими сложностями в общении с людьми. Зависимость легко маскирует любые личностные проблемы. Вместо того чтобы искать отношения, призвание или цель в жизни, человек сосредоточивает свое внимание на предмете страсти.

Сексуальное отклонение, развившееся на базе расстройства личности и чувства отверженности обществом, прогрессировало в нем с годами. Он осознавал, что все его действия незаконны, но предпочитал не помнить о таких эпизодах. Точно так же человек не любит вспоминать о том, как напился. Постепенно страсть к удушениям начинала влиять на все его сферы жизни. Поначалу она просто заполняла пустоту, а потом начала поджигать его сознание. Он утрачивал контроль над своей жизнью, все сильнее в нем росла ненависть к себе и презрение к окружающим. Процесс разрушения личности и морального падения закончился только в тот момент, когда его вывели из камеры смертников.