Душевный лекарь. О пути христианина в современном мире

Вы скажете: везде есть спасение, и в мире с женами можно спастися. Истинно правда! но там более требуется труда к исполнению заповедей Божиих: жена, дети, попечение о стяжании богатства, мирская слава – все сие служит большим препятствием к благоугождению Божию.

Преподобный Макарий Оптинский (1788–1860).

Безбрачие само по себе не есть святость и чистота. По милости Божией я монах, но – о, если бы мне хоть немного уподобиться в чистоте духовной тебе, мой семейный, мирской друг! Принятие монашества не ставит человека сразу в нравственном значении выше всех мирян. «Последний монах лучше самого хорошего мирянина!» – приходилось мне это от монахов слышать, но я такое изречение считаю неправильным. Принимая монашество, мы лишь становимся на путь. По пути идти вперед, идти с трудом и тяжелой борьбой, идти к высокой цели, а цель эта у нас с мирянами одна.

Свщмч. Иларион (Троицкий), архиеп. Верейский, Петроградский († 1929).

Чтобы творить добрые дела, жить в мире и любви, совсем необязательно от всего отрешиться: заповедь Господню исполнять можно и в миру, владея домом, с женою и детьми. Только невежды могут думать, что добро – удел отшельников.

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) (1877–1961).

Каждый юноша должен иметь перед собой следующую цель: подвизаться с благочестием и без душевной тревоги – так, чтобы освятить избранную им жизнь. Ему хочется вступить в брак? Пусть женится, но с усердием постарается стать добрым главой семьи и жить свято. Ему хочется принять монашество? Пусть уходит в монахи, но усердно старается стать монахом хорошим.

Старец Паисий Святогорец (1924–1994).

Не пора ли в монастырь?

Кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить?

(Лк. 14, 28–30).

Чтобы жить в монастыре, надо терпения не воз, а целый обоз.

Чтобы быть монахиней, надо быть либо железной, либо золотой… железной – значит иметь большое терпение, а золотой – большое смирение.

Преподобный Амвросий Оптинский (1812–1891).

Как никого не спасает одно внешнее пребывание в пустыне, так и не погубляет никого внешнее жительство в миру.

Святитель Филарет, митрополит Московский (1783–1867).

Все обеты монашеские это те же самые общехристианские обеты, потому что спасаться должны все, а для спасения необходимо отречение от мира страстей и нужна аскетическая борьба с грехом. Монахи от мирян отличаются только обетом безбрачия. Но и этот обет не вносит чего-либо нового в моральном смысле, потому что безбрачие – лишь один из путей жизни наряду с путем брачным. Оба эти пути сами по себе не делают человека святым или грешным.

Свщмч. Иларион (Троицкий), архиеп. Верейский, Петроградский († 1929).

Отречение от мира шире пути иноческого. Иночество есть один из видов этого отречения, его высшая форма. Заживите по-настоящему для Господа и Его жизнью и почувствуйте, что идёте тем же путем, что и иноки… Главное, живите для Бога и в Нем с людьми, выполняя в меру всё положенное каждому христианину. Тогда в свое время, если благословит Господь, войдете легко и в лик ангелоподобных. Только так, а не иначе.

Свщмч. Сергий Мечев (1892–1941).

В данное время жизнь в монастырях не такая, как Вам рисуется, и Вы, по своей неопытности в духовной жизни, можете только соблазниться монастырской жизнью.

Схиигумен Иоанн (Алексеев) (1873–1958).

Спасение к месту не привязано. Везде возможно, и везде на деле содевается. В монастыре конечно, лучше. Но и там есть свои неудобства. Для спасающихся везде путь тесный и прискорбный.

В монастыре спасаться, конечно, лучше; но лучше ли сие для вас – это другой кто мог бы вам сказать, я же не могу. Приложите молитву, чтобы Господь определенно указал вам, как поступить.

Вы спешите в монастырь, будто на свободу, в рай. Точно там полная свобода для духа, но не для тела и внешних дел… И рай там есть, но его находят, не всегда по цветной шествуя дороге. Он воистину там находится, но загорожен терновниками и колючками, сквозь которые надо до него добираться. Этого, не исколовшись и не исцарапавшись, никто не достигает.