Душевный покой. Как обрести внутреннее равновесие

Когда я рисую, это тоже действие, но без определенной цели. Результат может мне понравиться или нет – это не важно. Сам процесс дает мне возможность отключиться от посторонних мыслей и гарантирует, что Болтовня уступит ощущениям тела, эмоциям. Я еще ни разу не пожалела о решении порисовать или просто повыводить каракули перед сном. Вы можете выбрать что-то другое: шитье, плавание, садоводство, письмо. Неважно, что это будет, главное – найти время и попасть в это состояние. Покой вовсе не должен быть неподвижным.

Привет, Эрлинг Кагге

Эрлинг Кагге – исследователь и издатель. А также автор книги «Тишина в эпоху шума: Маленькая книга для большого города», родившейся в результате нескольких одиночных экспедиций на полюса́ и восхождения на Эверест. Большую часть жизни Кагге провел в исключительной тишине и уединении и узнал немало о том, что такое покой. Мне так понравилась его книга, что когда я вела шоу на Radio 2, то умоляла продюсера пригласить Эрлинга из Норвегии на интервью. В тот момент он как раз путешествовал по миру и смог выступить на радио и в прямом эфире поделиться мыслями о тишине. Кажется, я тогда не интервьюировала, а задавала личные вопросы. Очень уж мне хотелось понять, что он узнал, и применить это в жизни!

Наверное, тишина – это то, чего мне действительно не хватает. Мы привыкли воспринимать ее как нечто негативное, как отсутствие чего-либо. Но слушая Эрлинга, я поняла, что жажду тишины больше всего на свете. Мы чудесно побеседовали, а после шоу обменялись электронными адресами. Как только я начала писать эту книгу, сразу подумала, что надо отыскать клочок бумаги, на котором записала адрес, ведь у меня появились новые вопросы.

Ф: Чему вы научились в самые тихие моменты жизни?

Э: Чем тише, тем я больше слышу. У безмолвия собственный язык. Тишина только тем и занимается, что говорит. С ней стоит побеседовать.

Ф: Сегодня нас окружает столько шума, что сложно оставаться в покое умом и телом. Как вы находите для этого время?

Э: «Sva marga» – следуй своим путем[7]. Чтобы открыть в себе тишину, мне пришлось в буквальном смысле много ходить, но теперь я знаю, что могу достичь ее где угодно. Ведь это погружение внутрь процесса, проживание, а не чрезмерные размышления. Умение разрешить каждому мгновению быть в достаточной мере значительным. Жить не через других людей или гаджеты, а моделируя собственную тишину, когда вы бегаете, готовите еду, занимаетесь любовью, учитесь, разговариваете, работаете, обдумываете новую идею, читаете или танцуете.

Ф: Когда в длительных путешествиях вы подолгу находились в одиночестве, как справлялись с негативной Болтовней?

Э: Я стараюсь действовать постепенно, не забегая вперед. Во время экспедиции в Антарктиду я тянул на санях всю необходимую еду, снаряжение, топливо и ни разу не открыл рта, чтобы заговорить. Я молчал пятьдесят дней и ночей, не пользуясь радиосвязью и не встретив ни единого живого существа. Я только и делал, что шел на лыжах по направлению к югу. Даже когда я злился из-за сломанного крепления или того, что чуть не соскользнул в расщелину, то оставался сосредоточенным на следующем шаге. Когда мы выплескиваем негативные мысли, это нас подавляет, и плохое настроение становится еще хуже. Поэтому в пути я стараюсь на себя не ругаться. Думаю, большинство людей недооценивают свои возможности.

Ф: Когда вы оказываетесь в затруднительном положении, волнуетесь или вам страшно, как сохраняете позитивный настрой без возможности с кем-то поговорить?

Э: Да, при восхождении на Эверест и в экспедициях по полюсам жизнь может быть суровой. Но имея троих дочерей-подростков, я понял, что жизнь гораздо сложнее, когда тебе около пятнадцати. Как отец я осознал, что в этом возрасте ты самый несчастный человек на планете.

Ф: Почему вы так думаете?

Э: Когда мне было пятнадцать, я не мог найти свое место. Детство закончилось, до взрослой жизни, казалось, еще далеко. Я был уверен, что родители просто тупые, хороших друзей у меня не было, и в спорте никаких успехов, и в школе я был неудачником. Тишина пришла вместе с одиночеством и скукой и оглушительно грохотала в моей голове. У меня не было цели, и несколько лет я чувствовал себя как в плену. Я думал, что такой один, но потом понял – это тоже часть жизни.