Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

Отец не ответил. А через несколько дней отвел ее к другому адвокату, имя и фамилия которого до сих пор находятся в записной книжке дочери.

Приветливый пожилой мужчина внимательно выслушал Максима, изложившего суть вопроса, и затем произнес:

– Поздравляю, Максим Исаакович, это делает вам честь! Я займусь этим делом.

Он указал список документов – оригиналов, которые Алина должна была переслать отцу для подачи дела в суд о признании отцовства.

«Некомпетентность» предыдущего адвоката, видимо, была умышленной. Почему?

На следующий день после визита к этому адвокату отец предложил Алине сделать ДНК-тест: «Так он велел – это необходимо для суда».

Я ни на минуту не сомневаюсь, что тест был инициативой Марины, которая так откровенно и многократно высказывала подозрения, что Алина не дочь Максима, а самозванка. Ведь сам он до своей последней женитьбы никогда не сомневался в том, что Алина его дочь, и говорил об этом публично. А для суда тест совсем не обязателен, когда человек добровольно признает своего ребенка.

Но ДНК-тест был все же был сделан, и он, естественно, подтвердился. Максим Исаакович Дунаевский является биологическим отцом Алины – было написано черным по белому в документе с печатью, копию которого Максим оставил дочери на память.

Тут, казалось бы, все должно было встать на свои места. Максим и его жена получили все необходимые доказательства. А оригиналы документов дочери были отправлены отцу заказным письмом.

Но… к нашему большому удивлению, дело о признании отцовства вдруг резко застопорилось!

Когда по телефону Алина спрашивала отца о его продвижении, он обычно отвечал: «Пока ничего, это всегда долго…» или что «необходимо запастись терпением…». Или что есть «некоторые осложнения…». Какие именно, он не объяснял. Дочь не настаивала с расспросами, продолжала терпеливо ждать.

Год спустя Максим, наконец, согласился, чтобы Алина приехала на неделю повидаться с ним снова. Но, по папиным словам, решения суда по-прежнему не было.

Зато ей приятно было увидеться с папой и еще то, что каждый раз, когда дочь приезжала в Москву, отец возил ее к Лие, по обоюдному желанию тети и племянницы. Это всегда была большая радость для Алины, которая очень привязалась к ласковой и сентиментальной тете, а Лия часто говорила ей о своей любви и нежности. Они подолгу разговаривали вдвоем – обо всем, и Лия полностью поддерживала Алину.

Находясь в Москве, дочь большую часть времени проводила без отца, так как он был занят. Общения с ним, о котором она так мечтала, в Москве было немного. Алина понимала, что у папы была работа. Но и по вечерам они с женой уже больше не брали ее с собой, когда куда-то выходили. Марина объясняла:

– Мы идем в гости к нашим друзьям-миллионерам. Тебя взять не можем – у них определенное число приглашенных и на тебя не рассчитывали!

На мой умудренный жизненным опытом взгляд, это звучало смешно и неубедительно. У русских миллионеров не нашлось бы лишней тарелки для дочери их друга, приехавшей на неделю из Франции? Но Алина всегда соглашалась на все, раз так нужно было папе и его жене.

Алина слушала Марину и неукоснительно выполняла то, что та ей говорила. Грустила, скучая по отцу, сознавая, что скоро придет новое расставание.

Чтобы немного «убить» свободное от общения с отцом время, дочь уезжала гулять по городу одна. Или же оставалась дома – беседовать с няней или играть с маленькой Полиной.

Кстати, только няня, простая и хорошая женщина, отнеслась к Алине радушно, как к члену семьи. В отсутствие Максима и Марины она по-доброму беседовала с ней, рассказывала об их повседневной жизни и быте в Москве, об их с Мариной времяпрепровождении, в частности, об их занятиях «магией». Она также искренне интересовалась жизнью дочери во Франции, ее увлечениями и заботами.

А вот сестричка Полина вдруг стала проявлять к Алине все большую и большую неприязнь и агрессивность. Дочь очень удивлялась, не понимая причин, так как всегда относилась к ней с большой теплотой – как старшая взрослая сестра.

Однажды, когда Алина сидела в гостиной – смотрела телевизор, девочка прибежала и без слов отключила программу. Алина опешила – Полина ничего не сказала и не спросила у нее. Сделала сестренке замечание, объяснила, что так не делается. Тогда ребенок закричал:

– Уезжай в свою Францию, ты нам здесь не нужна! Ты не папина дочь!

Алина еще больше удивилась и спросила, почему она говорит такое. Полина ответила, что «так сказала мама». Не удивительно, что ответила правду – ребенок в этом возрасте всегда повторяет то, что говорят взрослые.

Когда, поколебавшись, вечером Алина все же рассказала об этом эпизоде отцу и Марине, то Марина настаивала на том, что Полина придумала это сама. Однако, как известно, дети в этом возрасте еще не умеют лгать.