Два брата-психопата

– Ты поедешь к нему? – тихо спросил Минсу после нескольких секунд взаимного молчания.

Я подняла на него глаза, надеясь, что он повторит свои слова не в качества вопроса, а совета. Должна ли я сразу же навестить его в больнице или дать время, чтобы он смог полностью избавиться от навязчивой идеи стать Боёном? Сейчас я понимала, что в какой-то степени виновата в рецидиве его болезни. Если б я сразу догадалась, что это не Боён, может, у нас всё сейчас было бы по-другому. Я виновата в том, что, узнав правду, испугалась и сбежала от него, вместо того, чтобы вместе с ним поехать в лечебницу.

– А захочет ли он видеть меня, раз уехал, не сказав мне об этом? – еле слышно пробормотала я, опустив взгляд вниз.

– Я считаю Джунёна неплохим человеком. Просто отвыкшего от людей, всего-то, – сказав эти слова, парень опять широко зевнул.

– Ладно. Прости, что разбудила тебя в твой выходной, – безразлично проговорила я, никогда не думая, что Минсу будет поучать меня и упрекать в собственной глупости.

– Навести его, – произнёс он, когда я уже подошла к лестницам.

Застыв на месте несколько секунд, я робко повернула на него вопросительный взгляд. Удивительно, но Минсу оказался единственным человеком, который смог понять Джунёна.

– Он должен знать, что ты ждёшь его.

***

Признаюсь, я боялась. Но уже не самого парня, а увидеть ненависть или обиду за свой страх. Он всё ещё присутствовал, однако я не могла позволить ему овладеть собой, так как те светлые чувства, от которых я не могла избавиться, заставляли меня полдня мучиться и презирать себя. Я сидела в офисе редакции, не способная перевести даже элементарные немецкие местоимения, так как чувствовала, что сейчас должна быть не здесь. Минсу дал мне адрес психиатрической лечебницы, в которой Джунён лечился целый год, и даже предложил самому подвести меня, если я решусь туда поехать. Я была рада, что он не злится на меня за то, что я кинула его друга, и понимает, что одна я бы не поехала, но я сказала, что ещё подумаю. И хоть сейчас я жалела, что не приказала ему сразу же заводить машину и ехать туда, понимала, что не могу осилить себя. Я боялась, что Джунён никогда не излечится. Что, даже если его выпишут через некоторое время, у него опять будут приступы неадекватности. Боялась, что когда-то он попадёт в такое состояние, что даже убьёт человека. И, может, если его не навещать, он решит, что никто его не ждёт и он не захочет выписываться.

– Сонхи, поднажми на газ, если хочешь когда-то попасть в штат, – проговорил шеф спокойным тоном, проходя мимо моего стола, и я не сразу различила его слова, лишь потом поняв, что уже полчаса пялюсь на открытый документ Word, в котором не было напечатано ни буквы.

– Да, поднажму на газ, – прошептала я через несколько минут и, сняв очки, быстро достала телефон, набирая номер Боёна.

Мне казалось, что если ещё больше буду метаться из стороны в сторону, то свихнусь сильнее, чем сам Джунён, поэтому, едва услышав в трубке голос соседа, я протараторила в один голос:

– Твой брат вернулся в лечебницу. Надо навестить его.

– Сонхи, – голос парня немного задрожал, и я застыла в ожидании, даже не предполагая, что он может ответить. – Это не самая лучшая идея.

– Это не идея, Боён, не бизнес-план, не благотворительная акция. Это твой брат, который нуждается в семье! – прикрикнула я, ни капли не жалея о своём приказном тоне, и нагло игнорировала сердитые поглядывания начальника в свою сторону.

– Сонхи, мы можем вечером поговорить? Я сейчас на важном брифинге, – проговорил он недовольным тоном, но я не желала нажимать на отбой.

– Ты готов помочь всему миру, каждой бродяжке, но только не родному человеку. Да что же между вами такого случилось, что вы не можете вынести существование друг друга?

– Я заеду за тобой через час, – коротко ответил он и бросил трубку, оставив меня ещё несколько секунд слушать гудки.

Кажется, я разозлила Боёна и совсем не чувствовала вину за это. И правильно, ведь, если б я не высказалась ему, то сильно жалела бы об этом. Я не считала, что вмешиваюсь в дела чужой семьи, так как они сами заставили меня стать свидетельницей своих проблем. Я просто не имела права оставить всё, как есть. Прикинуться, что Джунёна никогда не было в моей жизни, продолжить улыбаться каждое утро своему соседу, перестав видеть в нём его брата. Я считала себя обязанной заставить хоть кого-то из них сделать шаг, который должен был быть сделан в течение этого года.

Когда Боён подъехал на такси ко входу бизнес-центра, я уже стояла в ожидании его. Соврав шефу о том, что я нехорошо себя чувствую, я знала, что он не совсем поверит мне, но лучше сегодня уже не работать, чем делать это отвратительным образом.

– Не выходи, – холодно приказала я парню, который открывал дверь, и, не обращая внимания на его вопросительный взгляд, уселась рядом с ним.