Два евро на сдачу

Даниэль оставил ей банковскую карточку и пошел переодеваться, а Кларисса, постояв у расписания поездов в раздумьях, в итоге купила билеты на один из самых поздних рейсов.

– И во сколько мы едем? – спросил Даниэль, когда вернулся.

– В половине восьмого.

Даниэль посмотрел на табло, где показывали как минимум еще три более ранних отправления, и перевел вопросительный взгляд на Клариссу.

– Они с пересадками. Не люблю пересадки, – отмахнулась Кларисса. – К тому же Тулуза стоит того, чтобы по ней прогуляться. Ты так не думаешь?

Даниэль неопределенно пожал плечами.

– Да ладно тебе, нам нужно посмотреть на розовый город! – настаивала Кларисса.

– Да, пожалуй.

– Даниэль? Даниэль Сорель? – Какой-то парень в очках и с рюкзаком, закинутым на одно плечо, быстрым шагом приближался к ним.

– Что? Стефан! – искренне обрадовался Даниэль, и они приветственно обнялись.

– Что ты вообще здесь делаешь? – удивился Стефан.

– У меня такой же вопрос к тебе. Мы с подругой путешествуем. Кларисса, это Стефан, друг детства. – Он взял Клариссу за руку и подтянул к себе поближе.

– Очень приятно. – Они приветственно расцеловали друг друга в щеки.

– А я здесь по работе. Ну как… У нашей фирмы здесь филиал, мне иногда приходится приезжать, чтобы за всеми проследить лично, – улыбнулся он. – Но сегодня у нас планируется рождественская вечеринка. Мы просто еще один очень важный контракт подписали, в общем, поводов для праздника накопилось. А знаете что? Приходите к нам тоже! Я же управляющий, кого хочу, того и приглашаю!

– Звучит заманчиво, конечно, – сказал Даниэль, – но мы вечером едем дальше, в Перпиньян.

– Ясно, что ж, жаль. Нам нужно как-то встретиться, когда я вернусь в Страсбург, да?

– Конечно. У тебя номер тот же?

– Да, всю жизнь один номер.

– Тогда созвонимся, я на Новый год обязательно к вам приеду.

Кларисса и Даниэль доехали до центра города на метро. Закатное солнце на чистом небе подчеркивало теплый цвет кирпичных зданий города. Они прогулялись по Ботаническому саду, прошли вдоль Гаронны по набережной Туни, забрели в одну из базилик, прошли мимо нескольких закрытых музеев. Возле одного из них стоял стенд с объявлениями о предстоящих выставках.

– Ты любишь ходить в музеи? – спросил Даниэль.

– Смотря что там показывают, – пожала плечами Кларисса. – Я совсем не понимаю скульптуры или современное искусство. Да если честно, меня всегда удивляли люди, которые могут встать перед какой-нибудь картиной и простоять вот так целый час. Они как будто постигают какой-то скрытый смысл, переживают трансцендентный опыт, глядя на нее. У тебя такое было? Мне вот кажется, они просто выпендриваются.

Даниэль улыбнулся.

– У меня такого не было, но я знаю людей, на которых вот так может подействовать творчество другого человека. И разве с книгами у тебя не так же? Вчитываешься, улавливаешь скрытый смысл и то, что зашифровано между строк…

– В книгах мы видим то, что хотим в них увидеть, то, что нам нужно, и то, что мы вообще способны распознать. При этом вообще не обязательно, что автор вкладывал эти смыслы в свои истории.

– Наверное, с картинами так же. Просто кому-то легче найти что-то в изображении, а кому-то – в тексте.

– А у тебя не было никаких планов на праздники? – спросила Кларисса, когда они набрели на рождественский рынок. Уже начинало смеркаться и огни на домиках-палатках становились все заметнее.

– Ты сейчас решила поинтересоваться, серьезно?

– Да просто… Ну, знаешь, люди по-разному относятся к Рождеству. Кто-то обязательно встречает с семьей, кто-то с друзьями, а кто-то вообще не празднует. Может, ты вообще еврей или мусульманин. Кто тебя знает.

– Если честно, планов особых не было. Но я люблю Рождество.

– Почему не планировал поехать в Страсбург? У тебя же там мама одна!

– Сказала та, которая восемь лет даже не звонила своей матери, потому что ненавидит ее.

– Ну так я тебя к ней и не отправляю. К своей-то мог бы и съездить. И я вовсе не ненавижу маму, скорее, я ее теперь уже и не знаю. Да и знала ли?

– Ну, если так рассуждать, то можно ли вообще кого-то знать?

Кларисса пожала плечами и задумалась.

– Пожалуй, что нет. От этого еще больше не по себе становится. Такое ведь случается, что люди всю жизнь живут вместе, а после смерти одного из них, в глубокой старости, второй узнает, что жил с совершенным незнакомцем – столько у того, первого, было секретов… Страшно прожить всю жизнь, а потом выяснить, что это была лишь иллюзия.

– Это ты опять в книжках вычитала такие истории? – скептически приподнял одну бровь Даниэль.

– Ну и что, – стала защищаться Кларисса. – В книжках сюжеты тоже откуда-то берутся! Такое наверняка случается в жизни.

– Да ладно-ладно, не спорю. Просто, на самом деле, не у всех такая уж интересная жизнь, чтобы после их смерти что-то эдакое вскрывалось. Можно подумать, ты живешь среди сплошных спецагентов, разведчиков или как минимум двоеженцев. У большинства людей довольно унылая жизнь, если посмотреть со стороны. И даже если после их смерти выяснится, что они предпочли бы гамбургер изысканным ужинам, приготовленным их женами, – не велика трагедия.