Два Генриха

– Что мне в светлом дне, когда душа моя помрачена смущением совести? Ведь в залог будущего прощения я не осмеливаюсь не только припасть к твоей руке, но даже пожать ее.

– Рано, герцог, сбрасываешь одеяло: гляди, я переломаю тебе все кости. Как станешь тогда держать меч?

И Агнес засмеялась.

Герцог поднялся, пошел к выходу, весь во власти тяжких дум. У самой двери обернулся и посмотрел на Агнес долгим взглядом.

– Об одном мечтаю: жизнь тебе спасти.

И вышел.

Глава 14. Вести из Нормандии

Король снова уехал на войну, на этот раз на запад. Сына графа Эда он не взял с собой, как тот ни просил; пусть остается с сестрой, франки управятся и без него.

Ноэль навестил Агнес, потом играл с сестрами короля в мяч и в кости, после чего подвергся нападению фрейлин, пожелавших, чтобы он послушал их модные песенки, исполняемые под лютню придворной певицей. Устав от такого времяпровождения, он принялся вдвоем с оруженосцем слоняться по дворцу, в который уже раз любуясь новыми достижениями в области архитектуры.

Они прогуливались на втором этаже, как вдруг снизу послышался шум, голоса, топот ног. Решив, что вернулся король, Ноэль заторопился навстречу и на площадке едва не сшиб с ног юношу в походном снаряжении, которого сопровождало несколько человек. Сын графа Эда резко остановился, придержав рукой шляпу, и недобрым взглядом окинул незнакомца. Острый взгляд выразительных глаз, тонкий прямой нос и чуть поджатые губы на овальном лице с короткими усами, но без бороды – таков был портрет этого человека. На голове его зеленая войлочная шляпа с рубином посередине, из-под рубахи виднеются кольца кольчуги.

– Черт возьми, приятель, ослеп ты, что ли? – воскликнул Ноэль. – Какого дьявола ты несешься, будто Церковь решила сжечь тебя на костре? Клянусь кровью моего предка Роллона, я чуть не потерял свою шляпу!

Незнакомец, при первых словах Ноэля вцепившийся в рукоять кинжала, с удивлением уставился на человека, посмевшего вести себя с ним столь бесцеремонно.

– Ты тоже едва не сшиб меня с ног, – тем не менее, не проявляя признаков враждебности, проговорил он.

– Меня извиняет то, что я живу в этом дворце. А вот ты кто такой? Что-то раньше я тебя здесь не видел.

– Ты и не мог меня видеть, рыцарь, я только что приехал.

– Откуда?

– Из Нормандии. Но ты, похоже, родом из наших земель? Отчего ты клялся кровью Роллона, предка не только твоего, но и моего? Уж не хочешь ли сказать, что твой род ведет от него начало?

– Это так же верно, как и то, что меня зовут Ноэлем; я сын графа Эда фон Готенштайн.

– А я Вильгельм. Но какое отношение имеешь ты, германец, к роду нормандских герцогов?

– В моих жилах течет кровь норманнов, и этим все сказано, юноша.

– Не обессудь, если я спрошу: кто же твои родственники? Поверь, я имею право задать этот вопрос.

– Я отвечу тебе, молодой воин, коли ты и в самом деле имеешь такое право. Мой отец – сын графа Нормандского, которого звали Можером. Значит, этот граф – мой дед.

Вильгельм не переставал разглядывать собеседника. Удивление его, казалось, возрастало с каждым мгновением.

– Постой, это какой же Можер? – спросил он. – Я знаю одного, он архиепископ Руана и сын Ричарда Второго, моего деда. Но вряд ли ты похож на его внука.

– Ты говоришь о другом человеке. Мой дед был сыном Ричарда Первого.

– Но если так, – от неожиданности Вильгельм даже отступил на шаг, – то он был братом Ричарда Второго!

– Верно, приятель, твой дед и мой – родные братья, и чтоб мне провалиться в преисподнюю, если это не так. Но тогда выходит… черт возьми! Значит, ты сын того Роберта, которого звали Дьяволом, и ты – молодой герцог, правитель Нормандии?

– Это так, – кивнул юноша и добавил, но как-то невесело, точно сожалея о чем-то. – Наверное, ты слышал обо мне.

– Вот так история! – вскричал Ноэль, в свою очередь тоже отходя на шаг, словно для того, чтобы лучше разглядеть человека, стоявшего перед ним. – Получается, я встретил в королевском дворце не кого иного, как нормандского герцога, который к тому же оказался… – Ноэль рассмеялся. – Будь я проклят! Чтоб мне больше не видеть восхода солнца и отсох мой язык, если ты, парень, не мой троюродный брат!

– Кажется, и в самом деле так, Ноэль – воскликнул Вильгельм, и братья обменялись горячим рукопожатием. – Но я не удивляюсь. Мне рассказывали, что этот Можер был силачом и настоящим великаном. Разве может быть у такого, как он, хилый потомок? Волчица не родит дворового пса.

– Ты еще раз убедишься в этом, Вильгельм, когда увидишь мою сестру. Впрочем, она и твоя сестра. Такого, как ты, она одной рукой поднимет в воздух и будет держать от заутрени до обедни.

– Черт возьми! Однако, не ошибусь, и у тебя такая же хватка, брат. Мне повезло. Еще бы! Не произнеси ты свою клятву, мне пришлось бы провисеть гораздо дольше, от утренней зари до вечерней, без куска хлеба во рту и глотка воды.

– Согласись, это все же лучше, чем служить пищей воронам.

– Не сомневаюсь, что меня ожидала именно такая участь. Но скажи, как ты попал в Париж? Вернее, вы двое. Что вы здесь делаете?