Два капитала: как экономика втягивает Россию в войну

Государства накануне мировых войн разогреты патриотически. Интенсивное развитие экономики, связанное с перевооружением и освоением новых рынков, приводит к массовому социальному оптимизму. Гражданам кажется, что страна находится на вершине развития и надо всего лишь уничтожить противного конкурента — и наступит всеобщее счастье. СМИ, в свою очередь, работают на накачку такого ура-патриотизма. Государство чувствует единение с обществом в деле борьбы с внешним врагом и всячески подыгрывает таким настроениям.

В нормальном состоянии государство находится в постоянной коммуникации с обществом, в политике это выражается в наличии групп влияния. В среде агропромышленного капитала наблюдается стремление защититься таможенными пошлинами, а банковский капитал, в свою очередь, требует открытия рынка для свободного движения финансов, при этом снизу на государство давят маловлиятельные, но многочисленные движения народных масс — профсоюзы, общественные организации, массовые партии левых и анархистов. И вот государство решает вместо повышения эффективности управления включить режим ура-патриотизма. Ведь несложно потерпеть всего восемь недель, чтобы победить. Всего два месяца лишений — и победа, а вместе с ней — новые колонии, рынки для сбыта товаров, высокие зарплаты и слава.

Хотя в мировой войне и не бывает победителей, каждая сторона считает, что выйдет победителем именно она. Эта наивная вера является оборотной стороной пропаганды ура-патриотизма и потакания шапкозакидательству. Так, государство на втором шаге начинает верить в пропагандистскую картинку, которую само и нарисовало. Такое поведение прямо свидетельствует о глубоком кризисе. Когда все проблемы и просчеты списываются на происки врагов — это тревожный звоночек, такой же, как и патриотический экстаз государства и общества.

Итак, к 1914 году среди всех участников Первой мировой войны наблюдается патриотический угар. И вот спустя всего четыре года рушится престол за престолом. В России за год — две революции, и царь расстрелян. Немецкий кайзер бежал. Австро-Венгрия развалилась на несколько государств. Британия вроде и сохранилась, но явно потеснена Соединенными Штатами Северной Америки.

Всего за четыре года патриотический угар обернулся ненавистью к монархам и всему правящему классу. Глубокий экономический кризис, голод, нищета, толпы калек, сирот, вдов и бездомных, безработица и уличная преступность. Государство не в силах справиться с проблемами и попросту разрушается, причем это приводит к еще более тяжелым последствиям, потому что если выгнать полицейских, которые прислуживали ненавистному царю, то порядка на улицах не прибавится. Значит, надо сформировать свое МВД, а на это требуется время, следовательно, когда уже нет ненавистной полиции, но еще нет народной милиции — ситуация только ухудшается.

Кризис любого государства обычно развивается по схеме: бунт — вооруженное восстание/переворот — захват власти. Сначала протестные настроения охватывают народные массы: все классы недовольны происходящим, и правящая элита теряет поддержку. Лишения, голод и несправедливость становятся основанием для бунта. Бунт, как и любое хаотическое действие, не имеет позитивного политического смысла. Растянутый во времени бунт способен запустить такую жестокую гражданскую войну, что государство может никогда и не восстановиться. Как это сейчас происходит в Ливии и Сомали.

Если бунт успешен и правящие элиты дрогнули, то начинается второй этап — вооруженное восстание или переворот. Различие между вооруженным восстанием и переворотом лишь в форме выяснения отношений между политическими элитами. Вооруженное восстание — крайняя форма борьбы за власть, потому что в этом случае риск гражданской войны крайне высок (пример использования оружия для борьбы за власть будет воспринят всеми политическими игроками как вызов). Переворот — более мягкая форма смены власти, потому что ограничивается внутриэлитарными разборками.

Но в любом случае финальной точкой является захват власти, причем не имеет значения, как именно этот захват произошел. На повестку дня снова выносится вопрос о государстве. Новый обладатель власти становится перед выбором — либо эффективное государство, либо следующий бунт уже против него — вчерашнего бунтовщика, захватившего власть.

Государство до мировой войны и после — это два разных государства. Даже если формально осталось то же название (хотя чаще всего меняются и границы, и имена).

Так, всего за 40 лет государство в Германии прошло путь от Германской империи до ФРГ с остановками в Веймарской республике и Третьем рейхе. То есть меньше чем за полвека государство опробовало несколько государственных форм управления: монархическая империя, парламентская республика, нацистская диктатура и парламентская федерация.