Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

Грейнджер вдруг поняла, глянув за его спину, что они даже не закрыли шторы в купе. Попыталась нащупать палочку на противоположном сиденье, но её кисть приклеили обратно, закинув руку вверх, чуть отстраняясь.

— Боишься, что нас могут увидеть? — шепнул он и грубо толкнулся в неё, вырывая из уст хриплый стон. Он игрался.

И это только всё усугубляло. Грейнджер находила в себе новые чувства, которых раньше не было. Этот азарт, быть пойманными так грязно занимающимися сексом в школьном поезде. Где, чёрт возьми, даже курить нельзя…

Она на грани.

Жарко.

Подставляя открытую шею для его укусов. Ему тоже нравилось, она поняла это ещё в первый раз. Она закинула ноги ему на талию, крепче сжимая и прижимая его к себе, блаженно закатывая глаза, чувствуя, как проступали слёзы от скорой разрядки.

Драко нагнулся к её уху, прикусив мочку, посылая по телу караван мурашек. Сердце предательски неслось, оставляя ей одышку. Выбивая из лёгких воздух.

— М-м, — она пальцами притянула его голову к себе. — Ещё… сделай так ещё…

И он сделал.

Подчинился.

Облизнул ухо, чуть ухмыляясь, щекоча дыханием мокрую кожу. И… дьявол…

Мышцы внизу живота сокращались, Грейнджер чувствовала, как плотнее стенки влагалища обхватывали член. Он это тоже чувствовал.

— Ты первая, Грейнджер… — он вбивался как таран, грубо, с оттяжкой. — Давай!

Вдох, и взрыв. Мокро. Громко. До хриплого воздуха из глотки.

— Бля-ять… — прямо в её ухо.

Он изливался прямо в неё. Гермиона чувствовала жаркую, тугую струю в себе. Чувствовала, как она выходила из неё с каждыми замедленными последними толчками. Чувствовала, как после оргазма Драко не высовывал член. Чувствовала его сокращения. Чувствовала его сбившееся дыхание, а потом… потом всё исчезло. Из неё.

Грейнджер потянулась за палочкой, но он вновь её остановил.

— Я сам…

Малфой лёг сбоку, просунув руку ей под шею, оставаясь держаться на локте, глядя на неё сверху вниз. Наверное, лицо раскраснелось. Наверное, она жутко растрепалась, от чего Гермионе стало неловко.

Драко повёл взглядом по её свитеру, к юбке, и занёс руку. Гермиона ощутила, как между ног стало сухо. Ей хотелось отвернуть голову. Это всё казалось чересчур нежным для него. Словно это не тот, кого она знала.

Малфой положил руку на её бёдра и провёл вниз, по рваным дырам. И голой кожи больше не было. Он привёл её колготки в первозданный вид. И стало очень тепло.

— Ты, кажется, замерзла, — шепнул он. — Я согрел твою одежду…

Всего-то…

Её передёрнуло.

По костям, венам и артериям. Втирая в десна всю сладость его поведения. Погружая её в какую-то дрёму. Кажется, хотелось спать…

— Нам ещё час ехать. Можешь закрыть глаза.

Всего-то…

Гермиона проснулась от того, что поезд резко дёрнулся и стал замедляться, послышался гудок. Резко поднявшись, она ощутила на себе пальто, которым он её укрыл. В купе было пусто, и она посмотрела по сторонам, на дверь, за которой стоял он…

Драко курил в открытое окно. И словно почувствовав на себе взгляд, он медленно обернулся. За все эти секунды Грейнджер умирала от желания узнать, с каким же взглядом встретится. Будет ли он так же ненавидеть её? А та мнимая нежность после секса была лишь иллюзией?

Уголок его губы дёрнулся вверх, и этим он разбил ей сердце. Это не злая усмешка. Она выучила все оттенки его улыбок. Господи, это сон. Наверняка она ещё спит.

— Идём? — он открыл купе и заметил, что Грейнджер застыла. Драко переспросил: — Или ты поедешь обратно в Лондон?

Дыхание слетело с ритма, пока она поднималась и одевалась. Глянув в маленькое зеркальце напротив, поймала в нём счастливую улыбку.

— Идём…

Пока они шли к Хогвартсу, у неё тянуло под ложечкой от абсолютно нормального желания просто поговорить. Так и происходило. Гермиона жаловалась, что уроки по рунам давно не приносили ей знания, что всю эту программу она выучила заранее. Говорила про сыча, который выздоровел, привязался к Хагриду и живёт теперь с ним. Говорила, как он растолстел, потому что Рубеус откармливал его от невозможности отказать «этим милым глазкам». Говорила про его новое имя — Перышко. Говорила. Говорила. Говорила всю дорогу до ворот. И как только они зашли в школу, произошло то, чего она боялась.

Иллюзия лопнула.

Малфой отвернулся и зашагал в сторону подвалов.

Она смотрела ему в спину, заметив, что стояла с вытянутой рукой, словно хотела его остановить. Но в это время в голове знакомо защекотало.

«Никому о нас не рассказывай, Грейнджер».

Он обернулся и на секунду посмотрел на неё бесцветным взглядом.

«Спокойной ночи…»

Всего-то…

ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ДО…

— Вы чуть не опоздали, — проводник скомкал бумагу из-под сэндвича и наглым образом откинул её в сторону. — Заходите внутрь, — он посмотрел вверх. — Кажется, сегодня будет большой снегопад.

Она не ответила. Лишь брезгливо оглядела худощавого мужчину, который вытирал руки о рабочую форму.

— В какой вагон зашёл парень с белыми волосами? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Они с девушкой в последнем, слизеринском.