Два ракурса времени в истории Ричарда III

Ричард III всеми силами удерживал себя от этой провокации. Он отлично понимал, что вся эта массированная, пропагандистская кампания — не что иное, как заранее спланированная его врагами, политическая акция, которой руководил из Франции его давний идеологический противник, Джон Мортон — клеветник со стажем, — бывший епископ Илийский, бежавший из Англии после провала восстания, поднятого им вместе с Бэкингемом против Ричарда III осенью 1483 года.

Ричарду уже тогда было известно, что вся эта, развернувшаяся вокруг него шумиха — только первая часть разработанных Людовиком XI планов по узурпации английского престола и передачи его графу Ричмонду, Генриху Тюдору — выкормышу и ставленнику Людовика XI.

Вторая часть этого плана, по замыслу Людовика, должна будет осуществиться после того, как Тюдор, при военной и политической поддержке потомков Людовика (Карла VIII и его сестры, Анны Боже), получит корону Англии и в благодарность за этот щедрый дар откажется от принадлежащих Англии наследных земель Плантагенетов, которые в ту пору составляли огромную часть территории Франции.

Ричард отлично понимал, что теперь уже мирными средствами эту кампанию не предотвратить. Потому, что повторить «подвиг» Эдуарда IV и получать под эти земли деньги, «сдав их в аренду» французам в обмен на «пенсию», уже было невозможно по той причине, что французам это было просто не выгодно. Гораздо выгодней им было отправить всю скопившуюся в их стране английскую диаспору, во главе с Генрихом Тюдором, обратно в Англию с тем, чтобы эти толпы бездомных и неприкаянных беженцев -ланкастерцев, не разоряли их земли разбоем и не нанимались на военную службу к их политическим противникам. А отправились бы всем скопом в Англию и воевали бы там с королём Ричардом III за свои имущественные и политические права, — решали бы свои проблемы силой оружия, на территории своей страны.

Поэтому и откупиться от французов мирными договорами и прочими недолговременными мерами было уже невозможно, поскольку английская диаспора, сосредоточенная там, представляла собой уже вполне серьёзную и слишком многочисленную военную силу. В связи с этим Ричард III и был выбран мишенью для клеветы и обозначен идейным противником Франции ещё при короле Людовике XI, чтобы было куда и на кого направлять это некстати скопившееся на их территории чуждое и враждебное воинство.

Желая от этой силы избавиться, французы и не нашли лучшей кандидатуры, чем Ричард III, который своими успехами и прогрессивными нововведениями, слишком у многих европейских правителей поперёк дороги стоял. Что и послужило причиной для того, чтобы «отстранить» Ричарда III «от занимаемой должности» и заменить его злобным и примитивным, патологически скупым и жестоким Генрихом Тюдором,

   • не способным, в силу своей патологической скупости, эффективно развивать экономику Англии (на радость французам);

   • не способным в силу патологической жестокости, осчастливить свой народ гуманными и прогрессивными реформами;

   • не способным, в силу своей патологической мнительности, мстительности и подозрительности, быть хорошим правителем для англичан.

А потому, в силу бездарности и политической бесперспективности, он был признан французами лучшим претендентом на английский престол — лучшей, на их взгляд, заменой Ричарду III. (Вот такую каверзную ловушку они решили устроить своим историческим соперникам и врагам.)

А для того, чтобы Генрих Тюдор мог спокойно пройти и узурпировать трон, в Англию была направлена (а потом и задействована) целая ватага «троллей», которые и провели подготовительную, пропагандистскую работу по распространению панических и клеветнических слухов, порочащих короля РичардаIII, воспользовавшись тем «компроматом», который он сам предоставил, пригрев на какое — то время при дворе леди Вудвилл и её дочь Елизавету Йорк, которые, поощряя новое распространение слухов и распуская о нём клевету, вовсю злоупотребляли его любезностью.

Ричард охотно бы прикрутил языки всем этим «троллям», если бы за ними никто не стоял. Более того, не чувствуя за собой особой поддержки, они и сами бы не разговорились. Зная, какое наказание им за это грозит, они тихо и незаметно уползли бы в свои норы. Но они слишком хорошо понимали, что Ричард в настоящий момент не решится на террор и репрессии — не допустит, чтобы накануне вторжения Генриха Тюдора против него поднялось ещё одно народное восстание, что само по себе облегчит претенденту задачу и обеспечит практически беспрепятственную узурпацию его трона.