Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Хотелось бы остановиться только на одном факте. Цитирую отрезок, в котором правда перемешана с вымыслом: «В Бастии он помогает Саличетти снарядить небольшую флотилию, которая пытается внезапно атаковать Аяччо, находящийся в руках паолистов. Атака не удается. Большинство населения города поддерживает Паоли». Прочитали? А теперь подумайте сами – жалкий беглец в чужом городе, ну как он может помочь Саличетти «снарядить флотилию»? Их корабль, на котором он хочет вывезти мамино семейство из Милелли, действительно зашел в бухту Аяччо, чтобы прозондировать настроение населения. Увы, большинство было на стороне Паоли. А из цитадели в их сторону дали один предупреждающий выстрел: можно ли это назвать «попыткой захвата цитадели» и «внезапной атакой на Аяччо»? Загрузили семейство и уплыли в Кальви. С ними город покинули и все жители, настроенные профранцузски, – несколько десятков.

А незадолго до этого, оставив самых младших детей Марию-Аннунциату и Джироламо на попечение собственной матери (в доме Рамолино), Летиция вместе с Фешем отвели Луиджи, Марию-Анну и тринадцатилетнюю Паолетту через поля на ферму в Милелли, где переждали опасность до самого рассвета. Уже после ухода их дом «Каса Буонапарте» подвергся обыску, а на одной из ферм на окраине города вспыхнул пожар. Конечно, паолисты дома сторонников клана пограбили, ну как не воспользоваться подвернувшимся моментом?

Но вся семья спаслась – в Бастию были доставлены и двое самых юных отпрысков Летиции. 11 июня 1793 г. Буонапарте отплыли с острова, рискуя при этом нарваться на корабли английского флота. Два дня спустя достигли Тулона, где их поджидал Люсьен. Несмотря на свою молодость, он уже был заметной фигурой в Якобинском клубе, который сейчас заправлял всем в этом ключевом военном порту Франции, где к тому же размещался и весь арсенал флота. И это помогло семье выбраться из творящегося в самом городе беспредела. Комитет общественного спасения уже начал беспощадный террор, по улицам бродили толпы, потрясая пиками с отрубленными головами (гильотина функционировала без остановки), а мятежные матросы митинговали постоянно и грозились вздернуть на мачтах всех офицеров. Повсюду царил страх.

Семейству Буонапарте теоретически ничего не грозило, они были беженцы, пострадавшие за дело революции, даже грабить их не имело смысла – денег с собой не было. Но это теоретически, а в такой атмосфере всякое могло случиться. Поэтому они постарались побыстрее выбраться из города, а временно сняли комнатушку в его окрестностях (Ла-Валетт).

Все это было в 1793 году – чтобы реально прочувствовать его атмосферу, читайте роман Виктора Мари Гюго «Девяносто третий год».

Я категорически не хотел даже краешком касаться истории Великой Французской Революции. Тема сложнейшая и для меня – неподъемная. И задачи перед собой такой не ставил. Сложностей и с годами взросления и становления Его Величества Императора Наполеона Бонапарта хватило сполна.

И в своей Наполениаде на этом месте бы и остановился. Почти все, что я хотел узнать об этом периоде его жизни, я уже из литературы выловил (и фактически его вместе ним прожил).

Но, как всегда, не удержался. Уж больно интересный период жизни у него начинался с окончательного прибытия во Францию, в течение которого все и определилось окончательно. И поэтому вас еще ждет небольшое продолжение, которое я хочу начать с подведения промежуточного резюме. А кроме этого, предупредить, что именно с этого момента буду называть его (за редким исключением возврата к прошлому) – Наполеон Бонапарт, что не совсем отвечает исторической правде – он сам так стал именоваться только после свадьбы с Жозефиной, но отвечает моменту фактического прощания с Корсикой. А кроме того, именно под таким имеем он фигурирует у всех биографов на данном жизненном отрезке своей карьеры.

Подведение итогов корсиканской эпопеи Наполеоне

Чтобы процитировать вкусно пишущего Манфреда, приведу пример того, как свои эмоции и впечатления он практически излагает от имени Наполеоне. Для этого давайте вместе обратимся к главе «Подведение итогов» из уже ставшего классикой труда Альберта Захаровича: «Наполеон Бонапарт». Почему именно к ней?

Во-первых, имеет самое прямое отношение к данному разделу. А во-вторых, ее стиль и содержание очень напоминает тот самый наполеоновский стиль «гранит раскаленный жерлом вулкана», постоянно применяемый им в сочинениях. Впрочем, судите сами, привожу некоторые отрывки.