Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

«Сами корсиканцы были сильными, суровыми людьми невысокого роста, чаще с тонкими чертами лица и пронзительными глазами. Жители побережий, равно как и обитатели гор, славились, как это обычно водится у горских народов, щедростью, гостеприимством и верностью в дружбе, а также своей беспощадностью к врагам и несгибаемой храбростью в бою. Притчей во языцех слыли корсиканская вендетта и мстительная жестокость корсиканцев, известная всей Италии. Снисхождение им было неведомо, и простить нанесенную обиду или оскорбление означало выставить себя на всеобщее посмешище. Эти прижимистые и подозрительные островитяне редко смеялись и почти не знали веселья. Зато они славились своей удивительной преданностью семье – когда умирал отец, его место в качестве главы семьи со всей вытекающей отсюда ответственностью автоматически занимал старший сын. На женщин почти не обращали внимания, и им не разрешалось сидеть за столом наравне с мужчинами. Но зато те прекрасно знали, что любой из родственников-мужчин при случае грудью станет на их защиту. Жизнь благородных корсиканских семей была почти неотличима от жизни крестьян, которые обращались к ним исключительно по имени и вели сходный образ жизни. Кем бы они ни были, вождями ли горных кланов или жителями прибрежного городка, влачащими существование на скромную ренту, они неизменно носили домотканую одежду, изготовленную из шерсти собственных овец».

И такая атмосфера этого острова, естественно, отражалась на детских впечатлениях Наполеоне. Ну и гены – куда от них деться. Когда будете вспоминать характеристики маленького еще Наполеоне и его менталитет – сами увидите, как характерные корсиканские черты проявлялись у него уже с детства (хотя их не было ни у его отца, ни у старшего брата).

Традиционно большие семьи одновременно с повседневной бедностью заставляли и продолжают заставлять самых энергичных эмигрировать и искать возможности разбогатеть за пределами родного острова. Во Франции их перевалочной базой стал Марсель, в его интернациональном порту легче было найти работу, а еще лучше заняться всякими темными делишками (одно из них – сутенерство), приносящими гораздо большую прибыль. История марсельского криминала в своей основе связана с возникновением корсиканской эмиграции. Но это такая длинная и интересная тема, если успею – напишу книгу и про это. Весь материал уже собран, но…

Корсиканцы просто боготворят своих героев борьбы за освобождение острова от генуэзцев, наделяя их всеми положительными (с их точки зрения) качествами. И Сампьеро Корсо, и Паскуале Паоло поставлены памятники. Отношение к Наполеону посложнее.

И они очень болезненно относятся к ущемлению своей идентичности и уникальности (в которую все верят). Не вздумайте их назвать итальянцами или французами. На острове между собой они по-прежнему довольно часто говорят на собственном языке, который все остальные обычно считают диалектом итальянского35; все, но только не они.

В свою бытность стажера-химика в Марселе я как-то попытался выяснить этот вопрос у знакомого корсиканца, владельца небольшого бара по соседству. Денег у меня в то время было очень мало, а чтобы посещать подобные заведения, не было совсем, но хозяева этого старого обшарпанного квартала, в котором я снимал маленькую комнату с кухней за 100 франков в месяц, естественно, местные мафиози, представили меня своему земляку с рекомендациями – отнестись гостеприимно и не обижать «совьетико». Продемонстрировали свое местное всевластие.

Чем-то я им глянулся, когда однажды поздно вечером они выловили меня у моих входных дверей и «пригласили» заглянуть к их боссу, живущему почти напротив – представиться и «пройти прописку». Там за накрытым столом уже сидело несколько человек, подвинули стул и мне и, налив бокал красного, начали выяснять, что это я у них в квартале делаю? И как вообще сюда попал? И не «казачок ли засланный»?

Выслушали мой скорбный рассказ о поисках частного жилья (так как я с приездом опоздал и все вакантные блоки в общежитие для стажеров были уже заняты). Как неделю я перебивался в общежитии «Мадагаскар», где европейцев, кроме меня, не было. Как мне мудро посоветовали в принимающей организации (просто чтобы отделаться) читать объявления в газетах и на стендах, выискивая того, кто готов сдавать комнату не дороже 100 франков в месяц. И как мои новые марсельские знакомые помогли мне решить этот практически не разрешаемый вопрос, грамотно распределив все привезенные сувениры среди ответственных дам все в той же организации (приговаривая: «Это Марсель, Игор. Надо уметь здесь жить!»). После чего удалось не только получить подсказку с адресом, но и некоторые льготы – например, абонемент на проезд.