Два жениха и один под кроватью

— Ты… — Он глянул мрачно, а потом вдруг рассмеялся. Нелогично, совершенно неожиданно, но чертовски заразительно. И на мгновение этот новый, седой и хмурый Мерфи Айерти, стал похож на того улыбчивого весельчака, с которым я была знакома в детстве. — Предки, Алларэй! Ты такая забавная, когда угрожаешь, и такая хорошенькая, что не будь занята, я бы сам на тебе женился.

Я закатила глаза и подумала, что угрожать нужно было не сломанным ребром, а вырванным языком.

— А что? Отличная идея… Если твой жених не спешит сводить тебя к венчальной чаше, я рискну сказать императору о том, что готов променять свободу на школьной скамье на свадебные колокольцы. Что скажешь?

А вот эта угроза была посерьёзнее первой. Кровь отлила от моего лица, а в груди закололо от тревоги.

— Только через мой труп, — ответила я и решительно зашагала по коридору, давая понять, что разговор окончен.

— Отчего так строго?

Отставать боевик не думал и за каким-то демоном потащился вслед за мной. Я прибавила шагу.

— Оттого что не люблю тех, которые по ночам запугивают беспомощных детей, обрядившись орком.

— Это ты-то беспомощная? — хохотнул Айерти.

— И жених у меня ревнивый, — рыкнула, не останавливаясь и не глядя в сторону боевика. — И злой, как демон. Пожалуюсь ему — костей не соберёшь.

А что? Хорошая идея! Мы с Даккеем под одним мечом ходим. Если император узнает правду, на орехи достанется не только мне и моей семье, но и боевику прилетит целая пригоршня монаршего негодования.

Между тем мои угрозы боевика не испугали, а наоборот, развеселили. Да так, что Айерти громко и совершенно неприлично расхохотался. Заржал, как Сивка, ленивый и взбалмошный жеребец, которого папенька держал на конюшне, не пустив на колбасу, лишь за зычный голос да невероятную хитрость. (Знали б вы, на что только ни шёл этот пройдоха, чтобы добыть сочное яблоко, кусок сахару или морковку.) Ну и ещё он невероятно любил нас с Бредом. Мы могли повиснуть у него на хвосте и играть в догонялки под его брюхом, будучи полностью уверенные в том, что он нам не навредит.

С Мерфи, уверена, этот номер не прошёл бы.

Но ржали они в одной тональности.

Я с досадой оглянулась на боевика. Не обращая внимания на немногочисленных по случаю окончания учебного дня студентов, он всё ещё хохотал, утирая ладонью слёзы. Я цыкнула, желая испепелить мерзавца взглядом. На нас ведь все смотрят! Смотрят и думают, что он смеётся надо мной! А я стою и ничего не делаю.

А почему я ничего не делаю?

Небольшой — не больше абрикоса — Водяной шар будто сам по себе появился в моей руке, а затем легко преодолел расстояние от меня до боевика и влетел прямо в широко раскрытый рот.

Айерти закашлялся, подавившись моим заклинанием, начал стучать себя кулаком по груди и трясти своей седой и невероятно глупой головой. Будет ему наука! Пусть не забывается впредь и каждую минуту помнит о том, что с Алларэями шутки плохи!

— В следующий раз этот Водяной шар будет из коровьей лепёшки, Мерфи Айерти, — мстительно ухмыляясь предупредила я, и не подумав снизить голос. Раз уж я оказалась в центре внимания, значит нужно этим пользоваться. — Так что не советую вам забывать о приставке нурэ, которая стоит перед моей фамилией. Впрочем, на наставницу Алларэй я тоже согласна. Хорошего окончания дня.

Развернулась и покинула поле боя с высоко поднятой головой.

Поначалу я хотела сразу сходить пообедать в столовую, но в последний момент свернула направо и, несмотря на то, что из-за скудного завтрака желудок горестно рыдал, прилипнув к позвоночнику, решила-таки заскочить к себе — оставить письмо и билеты в театр.

Рогль по-прежнему ревниво сопел. С горя даже хотел поделиться со мной котлетой — по виду прошлогодней, но я намекнула, что ему важнее, и предельно вежливо отказалась. Демон посмотрел на меня со вселенской печалью в чёрных и круглых, как горох, глазах и полным безысходности голосом спросил:

— Тогда, быть может, спросишь у ректора о прибавке? Сама видишь, чем приходится питаться…

— О предки!! — прорычала я. — Да скажу я ему! Скажу! Прямо сейчас пойду и потребую! А ты… ты…

Я обвела взглядом комнату, пытаясь придумать, что бы такого в ответ потребовать от приставучего демона.

— А ты неделю… Нет, две недели… Нет, месяц! Месяц ни разу не вспомнишь вслух о своих проклятых мифических амбарах!

— Эй! — Рогль возмущённо шевельнул усами и дёрнул кисточкой на хвосте. — Наши амбары не…

Я зарычала и прежде, чем громко хлопнуть дверью, рявкнула:

— И слышать не хочу!

Страшно подумать! До чего я докатилась? Моей жизнью управляет мелкий демон из бездны!

На нурэ Гойдриха я наткнулась в коридоре, недалеко от наставницкой и, чтобы не тянуть кота за хвост, фигурально говоря, прижала главу БИА к стене и заявила:

— Нурэ Гойдрих, не поймите превратно, но мы умираем с голоду!

— Что? — Ректор растерянно моргнул и на всякий случай попятился. — Кто?

Вот же Рогль! Демонское отродье! Так и знала, что однажды начну о себе во множественном числе говорить! Шкуру с него спустить за это!