Двадцать четыре Насреддина

Малолетнего Насреддина отдали в ученики к сапожнику. Прошло два года, и отец поинтересовался:

— Наверное, ты уже научился шить сапоги, сынок. Не пора ли тебе открыть свою сапожную мастерскую?

Только усмехнулся Насреддин:

— Теперь недолго ждать, отец! Сейчас я нянчу ребенка хозяина, помогаю в хозяйстве. Вот когда стану непригодным для этой работы, тогда он и начнет обучать меня сапожному делу[60].

узбек. 7, 7

15. Ходжа в мальчиках у шелковода

Отдала мать ходжу в мальчики к шелководу. Вот ходжа ходит к нему год, другой. Однажды мать и спрашивает:

— Ну посмотрим, чему ты научился.

А ходжа ответил:

— Матушка, по вашей молитве, я изучил половину ремесла, а именно: я могу распускать то, что скручено. Теперь осталась вторая половина — скручивать нитки. По вашей молитве, через несколько лет я и с этим быстрехонько справлюсь[61].

тур. 5, 282

16. Горячие пельмени

Однажды, когда Насреддин был еще мальчиком, мать кормила его пельменями. Были они до того горячие, что каждый раз, когда Насреддин клал пельмени в рот, на глазах у него выступали слезы.

— Послушай, Насреддин! Ведь пельмени не убегут от тебя! Подожди, пока остынут, не торопись, — сказал отец.

— Тогда я останусь голодным, отец, — ответил маленький Насреддин.

узбек. 7, 8

17. Как принести обед

Отец говорит Насреддину:

— Принеси еду, потом закрой дверь.

А Насреддин отвечает:

— Позволь сначала закрыть дверь, а потом уж принести поесть[62].

перс. 8, 128

18. Нестойкое серебро

Когда Афанди был маленьким, отец каждую пятницу давал ему пять копеек на конфеты. Однажды отец дал ему целых двадцать копеек и сказал:

— Этих денег должно тебе хватить на четыре пятницы. Учись беречь деньги и расходовать их экономно.

Мгновенно Афанди забыл наставление отца и, выбежав на улицу, истратил все двадцать копеек на всякие сладости. В следующую пятницу день был знойный, и отец Афанди вернулся с базара, обливаясь потом.

— Не понимаю, — говорил он, — как у меня от такой жары мозги не расплавились!

Поняв, что пришел его час, Афанди сказал отцу:

— Человеческий мозг, видимо, более стойкий, чем серебро.

— Что ты хочешь сказать этим? — спросил отец.

— Да ведь ваше серебро, что вы мне дали на четыре пятницы, расплавилось в два счета, как те тянучки, что продаются на базаре![63]

узбек. 7, 6

19. Ответ чревоугодника

Отец дал Насреддину денег и велел купить баранью голову на обед. Насреддин купил вареную баранью голову и по дороге попробовал немного. Ему так понравилось, что он съел голову целиком, а отцу принес голый череп.

— Это ведь одни кости! — воскликнул отец. — Где же уши?

— Он был глухой, — отвечал Насреддин.

— А язык? — не унимался отец.

— Он был немой.

— А глаза? — не отставал отец.

— Он был слепой.

— А мясо на самой голове?

— Бедняга к тому же был и плешив, — отвечал Насреддин. — Вот зубы только у него были добротные, ни один еще не выпал[64].

перс. 8, 127

20. Ходжа и ученый гусь

Когда ходжа был маленький, не проходило минуты, чтобы он не выкинул какой-нибудь шутки. Раз, проходя, он увидел, что гуси его соседа, человека скупого и сварливого, укрылись под тенью стены и дремлют. Он захотел посмотреть, как сосед взбесится и начнет рвать и метать, когда заметит пропажу, и схватил самого большого гуся; спрятав его себе под джуббэ*, он пошел. Шел он довольно долго, а гусь и не думал кричать. Ходжу взяло любопытство, отчего бы это гусь не трепыхается; он свернул в глухую уличку и, осторожно приоткрыв джуббэ, взглянул на гуся. А гусь поднял голову и по своему обыкновению начал шипеть.

— Молодец, гусь! — сказал ходжа. — Дураки те, кто считают тебя глупым, а ты ученее своего хозяина; я тоже хотел предупредить тебя, чтобы ты был осторожнее[65].

тур. 5, 365

21. Тыквенная голова

По улице шел имам* с огромной, как котел, чалмой. Насреддина обуяло озорство, и он кинул увесистый камень в чалму. Но камень попал имаму в лоб.

Разгневанный имам поймал озорника и потащил к казию*.

— Эй, негодный мальчишка, как смел ты бросить камень в уважаемого имама?!

Насреддин смиренно ответил:

— Простите меня, ваша милость! Увидев чалму, я подумал: не из железа ли его голова? Захотел проверить, и кинул камнем. Разве я виноват, что у имама голова не железная, а тыквенная!

узбек. 7, 8

22. Ничем помочь не могу

Когда ходжа еще ребенком пришел со своей родины, Сиврихисара[66], в Акшехир[67], он увидел, что муэззин* выкрикивает с минарета эзан*. Он закричал ему снизу:

— Ну что я могу поделать, дяденька? Забрался ты на дерево без сучков, без ветвей — как я могу помочь тебе?[68]

тур. 5, 353

23. Как на убитом выросли рога