Двадцать минут на Манхэттене

Но дело обстояло еще сложнее. Никто и не мечтал о том, чтобы снести воистину ужасное федеральное здание, наносящее куда бо́льший урон визуальному всеобщему благу, чем когда-либо сумел бы нанести Серра. В действительности «Опрокинутая арка» приняла на себя удар за гораздо более серьезный художественный и средовой провал, потому что о присутствии или отсутствии скульптуры можно было спорить, а о здании не поспоришь. Подобная подмена типична для художественного и архитектурного разговора в Нью-Йорке. Критики без конца обсуждают тонкости отделки, но редко затрагивают вопросы использования (скажем, клетушек-«кьюбиклов», порожденных большими этажами) или более широкие вопросы урбанизма. Например, огромное здание, которое должно быть возведено по проекту Ричарда Роджерса в Куинсе у самой кромки воды, чтобы разместить киностудии, офисы, магазины и апартаменты. Оно будет построено в непосредственной близости от чудесного моста Куинсборо, и хотя сама архитектура – превосходный роджерсовский продукт, возведение здания в данном конкретном месте приведет к тому, что вид на мост со стороны Манхэттена изменится навсегда. Как оценить такую потерю?

После того как произведение Серра увезли (под покровом ночи), плазу реконструировал ландшафтный архитектор. Если работа Серра была выполнена в агрессивно-минималистическом ключе, то создательница нового проекта постаралась вернуть пространству более традиционный вид, вдохнуть в него ощущение парка и в то же время прокомментировать его странность через ироничную сюрреальность. Обычные фонарные столбы вытянулись, как жирафьи шеи. Площадь усеяли забавные полусферические травяные клумбочки. Деревянные скамейки, по кривой огибающие все пространство, были выкрашены в кричащие оттенки зеленого. Сюрреализм стал китчем эпохи постмодерна, и хотя новая плаза, очевидно, мягче, добрее и нежнее, чем раньше, ей не хватает присущей Серра неукротимой амбициозности и ярости. Но амбициозность и ярость – это, возможно, не то, что нужно людям во время ланча.

Каковы бы ни были художественные достоинства дизайна, в солнечный полдень лавочки заполняются людьми, непринужденно болтающими и уплетающими сэндвичи. Проходимость места и ощущение его обозримости намного увеличились. Летом система орошения сохраняет прохладу. Коротко говоря, хотя речь шла об улучшении художест-венного наполнения плазы, она стала несравненно лучше исполнять функцию места ежедневного социального обмена. Вот та грань, за которой право художника на самовыражение обращается в неустранимую ошибку, мешающую общественности осуществлять свое право использовать публичное пространство привычным образом. «Опрокинутая арка» выставляла окружающее пространство в таком свете, что площадь становилась еще менее обитаемой, – такую серьезность по отношению к себе и к своему месту на площади она демонстрировала. Представляя собой что-то вроде санкционированного граффити, стена должна была нести полную ответственность за содержание своего послания, потому что содержание общественного пространства обязано постоянно быть приемлемым для всех – требование, которому свобода слова, во всей своей открытости и готовности столкнуться с противоположным мнением, удовлетворять не должна. Это неисправляемое препятствие, и по той же причине несколько лет назад из здания суда в Алабаме пришлось вынести высеченные в мраморе Десять заповедей.

Это может показаться несколько притянутым к съемкам фильма на Вашингтон-сквер, но речь идет об одном и том же. Бывают ситуации, при которых священная материя неприкосновенности высказывания может и должна становиться частью уравнения. Общественное пространство следует оценивать по тому, насколько оно отвечает идее возможности его использования все более и более разнообразными способами. Конечно, общество заинтересовано в создании культурной и артистической атмосферы, и подобная атмосфера может сложиться только в условиях свободы самовыражения. Но общество столь же заинтересовано в воспрепятствовании некоторым типам высказывания (пропаганда ненависти, подстрекательство к преступлениям, крики «Пожар!» в переполненном театре) и в активном создании физических и выразительных пространств определенного типа. В это вложена куда лучшая идея: высказывание или конструкцию следует оценивать по тому, что́ с его помощью удается предотвратить.