Двадцать первый: Книга фантазмов

Роуз всегда скептически относилась к рассказам об общении с покойниками, но после смерти Джоша она изменилась. Она стала думать, что не может быть, чтобы его больше не существовало. Чтобы он исчез и растворился в небытии… Она вспомнила истории, которые в детстве слышала от взрослых, что душа не умирает и что с ней можно общаться несмотря на то, что ортодоксальный иудаизм, как и все монотеистические религии, смотрит на спиритизм с презрением. Она спросила раввина, где находятся души умерших. Он сказал, что они собираются в нижнем мире, который называется Шеол. Согласно Книге Иова, там ко всем покойникам, праведным и неправедным, относятся одинаково, а в Торе утверждается, что там нет ни действия, ни мнения, ни понимания, ни мудрости. И несмотря на власть Бога над всей вселенной и даже над миром мертвых, мертвые не могут общаться с ним и не могут молиться… Роуз ужаснуло это разъяснение. Возможно, там все так и есть, но Роуз начала мучать мысль, что, может быть, все-таки не совсем так. Что, если Джош пытается докричаться до нее? Что, если он хочет увидеть и услышать ее?

Бессонными ночами она думала, что все бы отдала за возможность вступить в контакт с Джошем несмотря на то, что она понимала — их встреча никогда не будет такой, какие у них были когда-то, и каких жаждало ее тело. «Наверное, это любовь, — думала она, уложив малышку спать, — … а может, это просто жалость к себе». Она собиралась с силами, вздыхала и пыталась прочитать что-нибудь интересное. Тогда-то, впервые столкнувшись с одиночеством, Роуз и решила посетить женщину-медиума, а когда той не удалось войти в контакт с совершенно замолчавшим Джошуа, она почувствовала, что начинает на него злиться. Мысль, что он ушел таким молодым, которая раньше вызывала у нее ужасную тоску, сжимала горло и грудь и наполняла глаза слезами, стала медленно превращаться в мысль, что он просто оставил Ребекку, да и ее, такую молодую; что там, где он сейчас находится, он, скорее всего, ничего не чувствует, в отличие от нее, для которой его уход стал страшным испытанием, причинявшим ей почти физическую боль.

Она начала посещать лекции по еврейскому мистическому учению Каббалы, покупать книги по эзотерике и просматривать такого рода сайты в интернете. Даже опубликовала в местном журнале статью, о тайне хрустальных черепов, получившую прекрасные отклики, после чего журнал и предложил ей постоянную работу.

Таким образом, после смерти Джоша она отбросила не только привычный иудаизм, но и прежний образ жизни, а на одной лекции о тайне изумрудных табличек, которая была очень кстати, потому что в то время она сама писала статью на эту тему, Роуз познакомилась с Фионой Фицпатрик, своей будущей любовницей.

Однажды вечером после очередной лекции она пошла ужинать с Фионой в итальянский ресторан. За ужином они открыли друг другу души, и обе почувствовали, что между ними есть взаимопонимание. Фиона оказалась человеком чувствительным и твердым одновременно. Она была бойцом и женщиной действия. Роуз понравилось, что Фиона Фицпатрик смотрит на вещи прагматично и не прячется за маской фальшивой любезности.

— В отношениях с людьми я хочу ходить по земле, — сказала тогда Фиона.

— Странно, что с такой установкой тебя интересует мистика, — заметила Роуз.

— Интересует, но больше в качестве развлечения, — сказала Фиона. — Я по происхождению ирландская католичка, и мое детство было полно историй о чудесах и тайнах. В жизни со мной не случилось ни одного чуда, даже когда я была истинно верующей.

— Со мной тоже, — засмеялась Роуз. — Чудеса были позже, и в них не было ни капли духовного…

— Но теперь тебя тянет в противоположную сторону, не так ли? — спросила Фиона, глядя ей прямо в глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Теперь ты веришь в чудеса, так ведь?

— Да… может быть.

— Так было и со мной, когда я чувствовала себя отчаянно одинокой и покинутой.

— А сейчас?

— Сейчас я хочу познакомиться с другими культурами просто из любопытства.

— Вот, это тебе, — сказала Роуз, а когда Фиона посмотрела, то увидела чайку из белой бумаги, которую Роуз протягивала ей.

Фиона взяла чайку, сделанную в технике оригами, посмотрела в глаза Роуз и кивнула в знак благодарности. Роуз отвела взгляд и допила вино из большого бокала.

— Пойдем? — тихо спросила Фиона, так и не сводя с нее своих темных ирландских глаз, в уголках которых появились первые мелкие морщинки, в то время как Роуз делала вид, что не замечает этого одновременно трогательного и настойчивого взгляда. Тем не менее, она почувствовала, что покраснела.

Когда они забирали свои пальто в полупустом гардеробе ресторана, Роуз вдруг почувствовала, что Фиона стоит совсем рядом с ней. Она увидела перед собой правильные черты ее лица, обрамленного короткими рыжеватыми волосами. Фиона приоткрыла рот и поцеловала ее — нежно, осторожно, на что Роуз никак не отреагировала, только почему-то у нее по щекам сами по себе потекли слезы.

— Извини, Фиона, — сказала она, — это не имеет отношения к тебе.