Двадцать тысяч лье под водой

Светящийся потолок погас, однако в салоне было на удивление светло. И все благодаря отражающей способности льда: стены туннеля с неистовой силой отбрасывали внутрь «Наутилуса» яркий свет его фонаря. Попадая на огромные, причудливо выкроенные глыбы, электрические лучи производили неописуемый эффект: каждый угол, каждая грань, каждая неровность сияли разноцветными переливами, в зависимости от характера льдин. Мы словно попали в ослепительный рудник самоцветов, в особенности сапфиров, чьи синие лучи сливались с зеленым блеском изумрудов. Тут и там среди сверкающих алмазных россыпей мерцали искорки опалов самых нежных оттенков. Глаза не выносили столь яркого сияния! Осветительная мощь прожектора усиливалась стократно, подобно свету лампы сквозь чичевицевидные стекла маяка.

– О, как красиво! Как красиво! – восторгался Консель.

– Да! – кивнул я. – Удивительное зрелище. Вы согласны, Нед?

– Еще бы, черт побери! – воскликнул Нед Ленд. – Просто восхитительно! Хоть я и злюсь, что вынужден это признать! Я никогда не видел ничего подобного! Однако это удивительное зрелище может дорого нам обойтись. Если уж говорить начистоту, то, сдается мне, Господь Бог хотел скрыть все эти чудеса от человеческих глаз!

Нед был прав. Это было слишком красиво. Внезапный крик Конселя заставил меня обернуться.

– Что случилось? – спросил я.

– Пусть господин зажмурится! Пусть не смотрит туда! – сказал Консель, плотно прижимая ладони к глазам.

– Да что с тобой, Консель?

– Я ослеп! Я ничего не вижу!

Мой взгляд невольно обратился к окну, но льющийся снаружи поток света оказался непереносимым.

Я понял, что произошло. «Наутилус» увеличил скорость. И тогда сверкающие на ледяных стенах искры превратились в ослепительно-яркие полосы. Огни бесчисленных алмазов слились воедино. «Наутилус», подталкиваемый своим винтом, мчался словно в трубе из молний.

Ставни задвинулись. Мы не отнимали ладоней от пострадавших глаз: пульсирующие световые круги плясали у нас на сетчатке, как бывает, когда посмотришь на солнце. Прошло немало времени, прежде чем зрение восстановилось.

Наконец мы опустили руки.

– Ей-богу, никогда бы не поверил, что такое возможно! – сказал Консель.

– А я и сейчас не верю! – подал голос канадец.

– Когда мы вернемся на землю, – добавил Консель, – увидав столько чудес природы, какими жалкими и ничтожными, верно, покажутся нам ее континенты и все, что создано рукой человека! Нет! Цивилизованный мир нас больше не достоин!

Столь пылкие слова из уст невозмутимого фламандца ясно показывают степень нашего восторга. Хотя канадец не обошелся без ложки дегтя.

– Цивилизованный мир! – усмехнулся он, качая головой. – Можете быть спокойны, дружище Консель, мы туда уже все равно не вернемся!

Было пять часов утра, когда внезапный удар сотряс носовую часть корабля. Я догадался, что «Наутилус» задел тараном ледяную глыбу. Очевидно, это произошло из-за ошибки маневрирования – не так-то просто управлять судном в загроможденном льдами подводном туннеле! Вероятно, ежеминутно меняя курс, капитан Немо обходил препятствия или следовал излучинам туннеля. В любом случае, вряд ли что-то могло серьезно помешать его продвижению. Однако вопреки моим ожиданиям, «Наутилус» вдруг дал задний ход.

– Мы пятимся назад? – спросил Консель.

– Да, – ответил я. – Видимо, с этой стороны туннель не имеет выхода.

– И что теперь?..

– Теперь, – сказал я, – нам ничего не остается, кроме как повернуть назад и выйти через южное отверстие. Только и всего.

Говоря так, я старался казаться более уверенным, чем на самом деле. Между тем винт «Наутилуса» все быстрее вращался в обратную сторону, стремительно увлекая нас с собой.

– Но тогда мы опоздаем! – сказал Нед.

– Пара часов роли не сыграют. Только бы выбраться!

– Да, только бы выбраться! – повторил Нед Ленд.

В течение нескольких минут я мерил шагами пространство между салоном и библиотекой. Мои товарищи сидели молча. Вскоре я тоже сел на диван, взял первую попавшуюся книгу и попытался читать, машинально пробегая строчки глазами.

Спустя четверть часа Консель подошел ко мне и спросил:

– Господину нравится эта книга?

– Да, очень интересная, – ответил я.

– Я так и думал. Ведь господин читает книгу, написанную им самим!

– Так это моя книга?

И действительно, я держал в руках свою собственную монографию «Тайны морских глубин». А я и не заметил! Захлопнув книгу, я снова принялся ходить по комнате. Нед с Конселем поднялись, чтобы уйти к себе.

– Не уходите, друзья! – удержал я их. – Останемся вместе, пока не выберемся из этой ловушки!

– Как господин пожелает, – ответил Консель.

Прошло еще несколько часов. Я то и дело бросал взгляд на висевшие на стенах приборы. Манометр показывал, что «Наутилус» неизменно держится на глубине трехсот метров, компас – что он продолжает двигаться на юг, а лаг – что он идет со скоростью двадцати миль в час, чрезмерной для столь тесного пространства. Однако капитан Немо знал, что промедление смерти подобно и что каждая минута на счету.