Двадцать тысяч лье под водой

Утром 24 января на 12°5’ южной широты и 94°33’ восточной долготы мы увидели остров Килинга, кораллового происхождения, поросший великолепными кокосовыми пальмами; в свое время здесь побывали Чарльз Дарвин и капитан Фицрой. «Наутилус» прошел на довольно близком расстоянии от берегов этого пустынного острова. Драги принесли богатый улов из всевозможных полипов и иглокожих, а также любопытные экземпляры моллюсков. Несколько особо ценных раковин дельфинул пополнили коллекцию капитана Немо, к которой я также добавил астрею – вид полипа, который часто паразитирует на раковинах моллюсков.

Вскоре остров Килинга скрылся из виду, и мы взяли курс на северо-восток, к южной оконечности индийского полуострова.

– Наконец-то цивилизованные земли! – сказал мне в тот день Нед Ленд. – Не то что острова Папуасии, где дикарей больше, чем косуль! На индийском континенте, господин профессор, есть шоссе, железные дороги, английские, французские и индусские города. Мы не прошли бы там и пяти миль, не встретив земляка! Не пора ли нам уже попрощаться с капитаном Немо?

– Нет! Ни в коем случае! – решительно возразил я. – Сейчас нам лучше плыть по воле волн, как говорите вы, моряки. «Наутилус» держит курс к обитаемым землям. Он возвращается в Европу – так пусть доставит нас туда! А вот когда окажемся в наших морях, тогда и посмотрим, что подскажет нам голос разума. К тому же я сомневаюсь, что капитан Немо отпустит нас поохотиться на Малабарских или Коромандельских берегах, как в лесах Новой Гвинеи.

– Что ж, сударь! Может, придется тогда обойтись без его разрешения?

Я ничего не ответил канадцу. Мне не хотелось спорить. В глубине души я хотел до конца пройти все испытания судьбы, забросившей меня на борт «Наутилуса».

Оставив позади остров Килинга, наш корабль замедлил ход. Теперь он вел себя еще более непредсказуемо, то и дело увлекая нас на значительную глубину. Наклонные плоскости, которые можно было расположить под углом к ватерлинии с помощью внутренних рычагов, применялись все чаще. Это давало возможность опускаться на два или три километра, однако нам так и не удалось определить предельную глубину этого океана – наши лоты длиной в тринадцать тысяч метров ни разу не достигли дна[133]. Что касается температуры воды в нижних слоях Индийского океана, то наш термометр неизменно показывал четыре градуса выше нуля. Хотя я заметил, что в поверхностных слоях вода на отмелях всегда была холоднее, чем в открытом море.

Двадцать пятого января океан был пустынным, и «Наутилус» весь день шел по поверхности волн, рассекая их своим мощным винтом и вздымая фонтаны брызг. Как же было не принять его за гигантского кита? Три четверти дня я провел на палубе, глядя на морские просторы. Горизонт был пуст, но около четырех часов пополудни, к западу от нас, показался длинный пароход. С минуту его мачты виднелись на горизонте, однако с парохода никак не могли заметить «Наутилус», едва выступавший из воды. Я подумал, что это пароход судоходной компании «Пенинсулар энд Ориентал», курсирующий между Цейлоном и Сиднеем, с заходом в залив Короля Георга и в Мельбурн.

В пять часов вечера, незадолго до наступления коротких тропических сумерек, мы с Конселем наблюдали восхитительное зрелище.

Существует чудесное животное, встреча с которым, согласно древним верованиям, сулит удачу. Аристотель, Афиней, Плиний и Аппиан изучали его повадки, истощив на его описание весь поэтический арсенал ученых Греции и Италии. Они дали ему название Nautilus и Pompylius[134]. Однако современная наука отвергла прежние названия, и сегодня этот моллюск известен под именем «аргонавта».

Заведя с Конселем разговор о моллюсках, любой заинтересованный человек узнал бы от славного малого, что все моллюски подразделяются на пять классов; что первый класс – класс головоногих, представители которого либо вовсе лишены покрова, либо имеют раковину, – включает в себя два семейства, различающиеся числом жабер: двужаберные и четырехжаберные; что в семейство двужаберных входит три рода – аргонавты, кальмары[135] и каракатицы; а семейство четырехжаберных имеет в составе всего один род – наутилусы. И если, ознакомившись с этой классификацией, какой-нибудь невежда спутает аргонавта, имеющего присоски, с наутилусом, у которого обычные щупальца без присосок, это будет совершенно непростительно!

Итак, около пяти часов мы заметили в воде, у самой поверхности океана, целую флотилию аргонавтов. Мы насчитали их несколько сотен! Они принадлежали к роду бородавчатых аргонавтов, распространенных в морях Индийского океана.