Дважды контрразведчик

В первом, заметенном снегом по крышу, мы встретили старика в старой облезшей клочьями оленьей шкуре. Он сидел на корточках на полу и, не поворачивая к нам голову, ответил отказом. Старик очень внимательно смотрел на экран телевизора, стоящего на столе. По экрану телевизора, все время пока мы были здесь, шли черно‑белые полосы и рябь. Ничего более. Но старик, ни на секунду не отвлекаясь, все время смотрел только на него. Рядом со стариком на полу сидела большая и лохматая, как и все на Севере, собака и тоже безотрывно и, ни разу не повернув к нам головы, смотрела на моргающий телевизор. Мы ушли ни с чем.

Во втором доме нас встретила женщина с поразительно красивым классической северной красотой точеным восточным лицом с узким разрезом глаз. У нее была тонкая длинная шея, стройная фигура угадывалась под лохматой северной одеждой. На голове были необыкновенной черноты, спутанные, грязные, в колтунах, никогда не знавшие расчески волосы. Говорила с нами простуженным голосом, попутно разрезая на столе свежий, кровоточащий кусок оленины. Затем вместо тряпки достала с полки новый, цветной, модный тогда французский мужской галстук и стала вытирать им кровь со стола. Я слегка обалдел, но прапорщик заметил, что на Север завозят иногда диковинные вещи, так что не надо удивляться. Мы купили «кисы» и, попрощавшись с хозяйкой, ушли.

У местного магазина стояла упряжка оленей. Молодой мужчина грузил на нарты мешки с сахаром, мукой и другими припасами. Рядом к столбу была привязана еще одна четверка понурых оленей с гружеными нартами. Около них на земле спал местный взрослый мужчина‑лопарь. У него было слегка приоткрыто лицо, от которого в морозном неподвижном воздухе исходил пар. Продавец на мой вопрос пояснил, что оленевод купил вчера ящик спирту и пока весь его не выпьет, не уедет. Олени вытерпят. Позавчера в магазине была семейная пара, они выпили и уехали. Вчера они неожиданно для продавца вернулись, сказав, что здесь оставили грудного ребенка, но, как оказалось, потеряли его в тундре. Потом передали через знакомых, что нашли, живой, попискивал только от голода. Слава Богу, что звери его не нашли. Одежда у местных из оленьих шкур, олений волос трубчатый, он впитывает влагу, и человеческое тело все время остается сухим и не мерзнет. А ребенку в одежду кладут сухой мох, который впитывает все его отходы…

Пурга

На обратной дороге из поселка в центр случилось ЧП. Осталось доехать всего‑то с километр, как над моторным отсеком тягача появилось пламя. Старослужащий, сержант, механик‑водитель, не растерялся, выключил двигатель и огнетушителем погасил огонь. Трое майоров и я вмиг протрезвели. Они были одеты в полушубки, но на ногах не валенки, а армейские ботинки. Пресловутый русский «Авось». Авось, все будет хорошо и ничего не случится. Случилось! Смерть из‑за нашей русской призрачной дурости‑надежды на хороший исход стала реально возможной. Полярная ночь, сильный ураганный ветер, поземка, то есть так низко над землей, что с роста человека видимость не больше метра. Идти по тундре в такой обуви, значит наверняка погибнуть. Решили, что майоры останутся в тягаче, зароются в кузове в меховые одежды и будут ждать помощи.

Я был одет в теплую, не продуваемую ветром техническую авиационную куртку и унты. Водитель — аналогично. Мы с ним вышли из тягача и огляделись… В такую погоду, чтобы не потеряться, люди на Севере передвигаются от строения к строению, держась за натянутые веревки. Пурга часто бывает низовая, высотой полтора‑два метра. Выше видимость отличная. А внизу даже собственных ног не видно, и часто люди погибали в нескольких десятках метров от входа в дом, потеряв ориентировку в пространстве. В открытой тундре надо взобраться на какое‑либо даже небольшое возвышение, на плечи товарища, кузов машины и уже можно сориентироваться на местности.

Космы снежные пурги змеились вокруг, под ногами был утрамбованный ровный лед. Никаких следов колеи или дороги. По словам водителя, в тундре из поселка в воинскую часть по прямой линии стоят через каждые пятьдесят метров двухсоткилограммовые бочки из‑под горючего, заполненные песком. Их любой ветер не сможет сдвинуть с места. При низовой метели бочки всегда можно разглядеть, если не из кабины тягача, то наверняка, взобравшись и встав в полный рост на кабину. Сержант взобрался на кабину тягача, увидел ближайшую бочку на дороге и запомнил направление ветра. Если идти от тягача к бочке, а затем все время прямо, можно добраться до следующей бочки и так до военного городка.