Дважды – не умирать

Работа была в самом разгаре. Урманов со своим напарником Пашей едва успевали подвозить на тачке кирпичи, а двое других пленных – Стас и Федор – при помощи мастерка и цемента, быстро укладывали их друг на друга, возводя стену будущего строения. Видно было, что мужики свое дело знали – строители как-никак.

За работой издалека наблюдал Казбек. Он с утра слонялся по двору без дела, и не знал, чем заняться. Это было плохим признаком, потому что от безделья он мог обратить внимание на пленных, а это ничего хорошего не сулило.

Казбек сужал круги, как ястреб над добычей. Все ближе, ближе и, наконец, встал возле Стаса с Федором.

– Ты чё, нэ видишь, криво кладёшь?

Пленные попытались не обращать на него внимания, но Казбек не унимался.

– Э-э-э, ты, смотри чё дэлаешь! Нормально не знаешь как, да?

– Нормально делаю, – буркнул в ответ Федор, надеясь, что тот все же отстанет. Но не тут-то было.

– Эй, суда иди! Что там сказал?

Федор нехотя, отложив в стону мастерок, подошел к Казбеку.

– Йа-а-а-а! – выкрикнул тот и, подпрыгнув, ударил его ногой в грудь.

Федор качнулся, но устоял. Вошедший в раж молодой горец ударил его кулаком по лицу. Пленный закрылся руками и отвернулся к стене. Казбек лихо пнул его под зад.

Охранники Иса и Геха весело заржали.

– Правильно! Придай ему ускорэния! – крикнул Геха. – А то они там совсэм уснули.

Урманов с напарником подкатили тележку.

– Ну, что встали? Разгружать я за вас буду?

Чувствуя за собой поддержку, Казбек вел себя вызывающе. Гордо задрав подбородок и выгнув грудь колесом, он важно расхаживал, заложив руки в карманы. Урманов не хотел с ним связываться, поэтому старался даже не смотреть в его сторону. Ну, покуражится парень и перестанет… Ему и так хватало вчерашнего.

Нагнувшись над тележкой, Урманов ухватил в руки кирпич и в этот момент пинок под зад вывел его из равновесия. Качнувшись вперед, он повалился прямо в тележку.

Охранники заржали. Казбек сказал им что-то на своем языке, и они заржали еще сильнее. Обида волной захлестнула Урманова. Только вчера над ним издевался Анзор, а сегодня – этот пацан, его ровесник, который гораздо слабее, вновь унижает его. Как такое можно терпеть? Когда это закончится?

Урманов неловко поднялся. Глаза его подернулись горячей пеленой, губы предательски задрожали…

– Ну, ты еще тут заплачь, – презрительно усмехнулся Казбек ему в лицо, чувствуя себя абсолютным героем.

Эта небрежно брошенная фраза неожиданно так разозлила Урманова, что он не смог сдержаться и тихо, чтобы слышал только Казбек, произнес:

– А один на один слабо?

– Что?

Они смотрели друг другу в глаза, и Урманов больше не отводил взгляд. И в этом взгляде читался вызов.

Казбек грубо схватил Урманова за отворот куртки, но тот одним движением наложил сверху на большой палец его руки свою раскрытую ладонь, крепко сжал, и повернул против часовой стрелки с усилием, как будто открывал крышку на банке.

– Ой! – тихо произнес Казбек, сгибая в коленях ноги и приседая перед Урмановым на полусогнутых.

Уроки капитана Линдера не прошли даром. Освобождение от захвата было сделано на «отлично».

– Хорошо, – негромко сказал Казбек, морщась и потирая больной палец. – Давай один на один… Пойдем.

Урманов пошел вперед, Казбек – следом.

– Эй, ты куда его повел? – крикнул Иса. – А работать кто будет?

Казбек не ответил… Они вышли за ворота и направились в сторону конюшни.

То, что Казбек всерьез согласиться драться один на один, было для Урманова неожиданностью. Он и не думал, что тот всерьез воспримет его предложение. Но теперь отступать было некуда, и Урманов лихорадочно прокручивал в голове, какие могут быть последствия. В том, что он побьет этого парня, Урманов не сомневался. Однако, что будет потом? Сможет ли этот гордец проглотить обиду? Как поведет себя?.. Эти вопросы роем вились у него в голове.

– Стой, – сказал Казбек. – Давай здесь.

За конюшней, в загородке для выгула лошадей, было пусто. Урманов расстегнул куртку и бросил ее поверх жердей ограды. Казбек тоже снял верхнюю одежду.

Они сошлись лицом к лицу, глаза в глаза. Урманов принял боксерскую стойку. Казбек тоже поднял согнутые в локтях руки на уровень лица. Но по тому, как он это сделал, Урманов понял: боец из него – никакой. Непосвященному человеку трудно определить подобные вещи, но опытный взгляд фиксирует это сразу: по пластике движений, по выверенности жестов, по какой-то особой энергетике, исходящей от соперника. Физически Казбек тоже уступал Урманову… Несмотря на то, что в плену он сильно похудел и осунулся, основные его параметры не сильно изменились. Рост, длина рук, боевой интеллект и техника, наработанная за годы тренировок – были на его стороне. Единственное, чем Казбек мог с ним сравниться – это волевым настроем. Горячий кавказский темперамент, амбиции, непомерное самолюбие толкали его вперед. Смелости и отваги ему было явно не занимать. Но и здесь таился изъян. Едва ли он на все сто процентов был уверен в своей правоте. Ведь бить беззащитных пленных – не велико геройство. И где-то в глубине души он наверняка это понимал.

Еще до начала поединка Урманов принял решение – не бить противника по лицу, работать исключительно в корпус. Только так, на его взгляд, можно было выйти из этой щекотливой ситуации. В противном случае любой синяк на лице этого кавказского паренька мог иметь для Урманова самые печальные последствия. По лезвию ножа он ступал сейчас и прекрасно понимал это. Но поддавшись случайному порыву там, на стройплощадке, назад отступить уже не мог.

В своей боксерской практике работать по корпусу Урманов не очень любил. В основном делал ставку на удары в голову.. По корпусу мог ударить только для того, чтобы сбить дыхание или отвлечь соперника и заставить открыться. Хотя… Однажды, выступая на ринге он завершил бой досрочно, именно ударом по корпусу. Соперник был выше его и, вероятно, сильнее, но довольно медлительный. К тому же, так соблазнительно открывался… Весь первый раунд Урманов приучал его закрывать голову, а в начале второго сильно и точно ударил левой снизу в область печени. Противник согнулся в три погибели, упал на колени и провел в этой позе все последующее время, пока рефери старательно отсчитывал свои магические цифры. Нокаут… И еще был в жизни Урманова один эпизод, когда ударом по корпусу он добился победы. Правда, случилось это вне ринга… На вечеринке, где собралась молодежь, Урманов был с девушкой. В разгар веселья один из гостей абсолютно беспричинно, скорее всего, потому, что выпил лишнего, вдруг взял и публично оскорбил его, назвав козлом. Что было делать Урманову? Смолчать – значит потерять лицо, ответить ему тем же – значит опуститься до его уровня, дать по морде – слишком грубо. Тем более что человек этот когда-то был его одноклассником… Урманов предложил ему выйти. Все замерли в ожидании… Короткая пауза, потом Урманов заходит один и говорит: «Там товарищ споткнулся, лежит на ступеньках. Помогите ему». Это было, конечно, эффектно… Весь оставшийся вечер дебошир просидел тихо. И рубашка у него осталась не мятая, и лицо без следов… Урманов ударил его только раз – в солнечное сплетение.

– Йа-а-а-а!

Казбек с ходу попытался достать Урманова ногой, но тот без труда ушел от этой атаки.

– Ху-у-у-у!

Кулак нападавшего вылетел по кривой траектории откуда-то из-за спины, но Урманов убрал голову ровно настолько, чтобы его не задело и противник, промахнувшись, по инерции заложил замысловатый пируэт, едва не снеся при этом ограду.

Урманов усмехнулся… Для деревенской драки такие приемы может и хороши, но он был боец другого уровня.

Казбек махал руками, как ветряная мельница, но все его попытки хоть как-то зацепить соперника были тщетны. Урманов видел все его удары и легко избегал их. И чем изящнее он это делал, тем больше злился Казбек. Наконец горячий кавказский парень не выдержал:

– Слушай, хватит туда-сюда вертеть!.. Дерись, давай!

– Хорошо, – спокойно ответил Урманов и, перехватив первый же удар, броском через бедро швырнул противника на примятую траву.

Яростью горели глаза Казбека, когда он вставал. Казалось, сейчас от Урманова останется только пепел. Но взмах рукой и… Медленно-медленно клонясь вперед, Казбек сделал пару шагов и сел на землю. Лицо его искажала болезненная гримаса… Урманов сорвал сухую травинку и, покусывая, молча, встал над ним.

– Уф-ф-ф-ф… – наконец выдохнул Казбек. Лоб его покрылся испариной. Вставать он явно не торопился.

– Может, закончим? – предложил Урманов.

– Нет… – после долгой паузы произнес Казбек. – Я готов.

Урманов оценил его мужество. Но продолжать дальше эту игру не имело смысла. Надо было заканчивать…

Едва Казбек пошел навстречу, Урманов сделал ложный выпад, имитируя удар в голову. Противник вскинул руку, защищаясь, и тут же, скрючившись, упал в траву.

Урманов перешагнул через него, снял с ограды свою куртку и, не оборачиваясь, пошел прочь.