Дважды – не умирать

Глава 10

Утром, когда рота наводила порядок и готовилась к завтраку, в расположение заглянул начальник медсанчасти капитан Гулин.

– Гуссейнов! Дай мне трех бойцов.

– Зачем?

– Надо тестю помочь диван из магазина привезти.

– Диван? Это только через командира роты.

– Он знает… Вот увольнительная на трех человек.

– Ясно, – старший сержант на секунду задумался, прикидывая, кого бы послать. – Мунтян, Широкорад, Урманов! Ко мне!

Курсанты, на бегу застегиваясь и оправляя одежду, мигом оказались рядом.

– Поступаете в распоряжение товарища капитана. Старший – Урманов. Вопросы?

– Никак нет.

Через десять минут курсанты были уже за пределами территории части. В бушлатах и зимних шапках, в сопровождении капитана Гулина они бодро шагали по городским улицам.

Сначала пытались идти строго в колонну по одному, в ногу, но начальник медсанчасти милостиво разрешил: «Да бросьте, идите как люди… Здесь никто не увидит». Впервые за несколько месяцев Урманов ощутил себя почти гражданским человеком.

– Слышь, Урманов, а почему именно тебя старшим назначили? – язвительно спросил Мунтян, не по уставу расстегнув на ходу ворот бушлата.

– А потому, – весело ответил за приятеля Широкорад, – что он у нас боксер. Вот не будешь слушаться, он к-а-ак даст в ухо!

– Ну, в ухо я и сам могу… Это дело не хитрое.

Мунтян, конечно, трепался. Парень он был хороший, не злой. К тому же олицетворял собой подлинное торжество дружбы народов. Фамилия у него была армянская, внешность – типичного прибалта, а местом рождения значился Ненецкий автономный округ.

– Вот мы и пришли, – сказал капитан Гулин, останавливаясь перед входом в мебельный магазин. – Сейчас с тестем познакомлю.

Тестем оказался весьма обаятельный, подвижный мужчина лет шестидесяти пяти, с непокрытой седой шевелюрой достаточно длинных, курчавых волос, и такой же пышной окладистой бородой.

– Кирилл Максимович, – представился он.

– Карл Маркс, – тут же шепотом окрестил его Широкорад.

Курсанты хихикнули.

– Вы только ребят долго не задерживайте, – предупредил тестя капитан. – А то у них еще сегодня полевые занятия по тактической подготовке.

– Хорошо, хорошо… – успокоил его Кирилл Максимович. – Я их обратно, как договаривались, на своей машине привезу.

Купленный диван погрузили в мебельный фургон; туда же забрались и курсанты. Железная дверь с металлическим лязгом и скрипом закрылась за ними.

– Отбой, товарищи курсанты, – произнес Широкорад и вальяжно развалился на обтянутом толстым полиэтиленом диване.

– Подвинься, – потеснил его Мунтян, присаживаясь рядом. – Сань, а ты чего?

Урманов тоже присел.

Машину слегка покачивало на ухабах. Внутри фургона было холодно и темно. Лишь в едва заметную щель у двери слабым лучиком пробивался дневной свет.

Снова лязгнул железный засов, дверь отворилась.

– Приехали, – оповестил их Кирилл Максимович.

Щурясь на солнце, курсанты спрыгнули на заметенный снегом тротуар.

– Какой этаж? – деловито осведомился Мунтян.

– Третий.

– Ну, это ерунда… – обрадовался Широкорад. – Мне однажды пришлось холодильник на десятый затаскивать.

Поднатужившись, курсанты дружно взялись за дело, и вскоре диван занял подобающее ему место в квартире Кирилла Максимовича.

– Спасибо, ребята, – растроганно поблагодарил их хозяин. – Раздевайтесь, проходите к столу. Руки вон там можно помыть… Сейчас чайник поставлю.

В квартире у капитанского тестя было просторно. На стенах висели картины и пара икон. Ожидая, пока чайник закипит, курсанты с любопытством оглядывались по сторонам.

– Вы работаете или на пенсии? – поинтересовался Мунтян.

– Я? – переспросил из кухни хозяин. – Работаю… Директором музея. Местного, краеведческого.

– А это, видимо, экспонаты? – подмигнув ребятам, в шутку предположил Широкорад.

– Нет-нет, что вы! – неожиданно серьезно отреагировал Кирилл Максимович, входя в комнату с подносом. – Это все лично мое…

– А иконы? Вы что, верующий?

– Да… Почему это вас удивляет?

– Не знаю… – пожал плечами Широкорад.

– Вы атеист? – догадался Кирилл Максимович. – Понятно… Ну, а вы, молодые люди, тоже?

Мунтян смутился, пробормотал что-то невнятное.

Урманов помедлил с ответом. Никогда прежде никто не спрашивал его об этом. Есть Бог или нет, верит он или не верит? А тут…