Дважды возрожденный

— Держи, — протягивает мне тяжелый морской бинокль Миша. — Все спокойно. Удачного дежурства.

— Спасибо, — отвечаю я, зевая и поеживаясь от утренней прохлады. — Миш?

— Чего? — Он уже начал спускаться по лестнице вниз.

— Ты на меня злишься? Только честно.

— На тебя — нет. — Он печально посмотрел на восходящее солнце. — Скорее, на себя. — И двинулся вниз.

Странный парень.

Прикладываю бинокль к глазам и осматриваю окрестности. Пустота. Только у самых гор копошится пара кротов, терзая полуразложившуюся тушу слона. На этой неделе они хорошо попировали, а заодно очистили Пустошь от гор трупов. Кроты сожрали почти все, даже кости. Теперь только кое-где виднеются объедки.

От нечего делать осматриваю стоящий тут же тяжелый пулемет на треноге. Серьезный аппарат. Одна из опорных ножек слегка изогнута. Это как-то еще поначалу Лена умудрилась уронить треногу вниз. Тогда еще ею чуть Мотора не пришибло. Он вышел на крыльцо покурить после плотного обеда, а тут на тебе, такая железяка на голову. Хорошо, что Лена вовремя громко взвизгнула. Тогда она узнала много нового о себе и родственниках по материнской линии. Мотор бушевал минут десять. Бушевал бы и больше, если бы не Мичман.

Опять осматриваю в бинокль Пустошь. Мощная оптика приближает скалы, выстроившиеся кривыми рядами, как салаги-новобранцы. На их фоне замечаю медленно движущуюся темную точку. Увеличиваю резкость.

Гном. Гном верхом на верблюде.

Странно, обычно без предупреждения они не появляются.

— Эй, Малыш! — Его ноги в кроссовках торчат из-под капота вездехода. Брось фигней заниматься. У нас гости.

Малыш резво дергается и бьется затылком об открытый капот.

— Блин! — в сердцах ругнулся он, потирая место ушиба. — Чего орешь, как больной слон? Какие еще гости? Не надо нам никаких гостей!

— Одинокий гном движется с запада. Скажи Мичману. И наверное, надо его встретить. А то мало ли что, — кричу я, перегнувшись через парапет башни.

Уже через несколько минут в сторону гостя движется джип с Мишей и Стасом на борту. Все остальные, конечно кроме меня, вышли во двор и громко обсуждают возможные причины появления копача.

До сих пор появления гномов ничего хорошего не приносили. Посмотрим, как будет на этот раз.

Джип поравнялся с верблюдом, сделал круг и теперь двигается параллельным курсом.

— Витек, — просыпается рация, стоящая у треноги пулемета. — Витек, подними трубку.

— Витек слушает, — отвечаю на неожиданно веселый голос Стаса. — Этот гость к тебе.

У меня все так и обмерло внутри. Что же я такого сотворил? Неужели я где-то нарушил Договор? Других причин приезда копача я не вижу. Но почему тогда так веселится Стас?

— Точнее, не гость, а гостья, — хихикает рация.

— Какая еще гостья?

— Твоя любимая гномиха пожаловала. Говорит, ей нужен именно ты и никто другой тебя не заменит.

По дружному веселью, царяшему во дворе Цитадели, догадываюсь, что разговор слушаю не только я.

— Чего ей надо? — преодолевая неловкость, спрашиваю я.

— Говорит — конфиденциальный разговор.

— Ну и вкусы у тебя, Витек, — хохочет рация голосом Малыша. — Я думал, тебе нравятся высокие и стройные. А оказывается, ты почитатель маленьких и кривоногих.

— Разговаривать она будет за пределами Цитадели. Пройти внутрь она не хочет.

— Стесняется! — не унимается Малыш. — Ути-пути. Какие мы нежные. Витек, ты с ней поласковей. Может, она еще…

— Хорошо. Я буду ждать ее у ворот.

— О'кей. Сейчас ей скажу, — и после минутной паузы. — Она согласна.

Кладу бинокль и рацию на парапет и, теряясь в догадках, спешу вниз. На уровне первого этажа сталкиваюсь с Ритой.

— Мичман велел заменить тебя. Ты только недолго с ней любезничай, а то я есть хочу.

— Ладно, — утвердительно киваю я. — Постараюсь.

Подхожу к Западным воротам и, откинув тяжелую задвижку, толкаю каменную плиту. Ворота распахиваются без единого скрипа. Еле успеваю отскочить в сторону, как в проем ворот влетает джип с широко улыбающимся Стасом за рулем. Даже у Миши, очень серьезного в последнее время, при моем появлении возникает некое подобие улыбки. Лихо развернувшись, джип паркуется рядом с вездеходом у южной стены. Метрах в двадцати от стен Цитадели стоит гномиха, удерживая верблюда за повод. Огромное животное недовольно машет головой и звучно фыркает. Его раздражает запах выхлопных газов.

По мне, уж лучше нюхать выхлопные газы, чем сырную вонь копачей.

Неспеша подхожу к гномихе и останавливаюсь в паре метров от нее. Да, это та, что и прошлый раз. Тело гостьи закутано в длинный кожаный плащ, всклокоченный хвост волос грязной мочалкой спадает на правое плечо.

Я так спешил, что даже не взял с собой оружие. Со мной такое впервые.

Все обитатели Цитадели выстроились на стене и наблюдают за мной. На лицах у большинства улыбки. Серьезен только Мичман. Он хмуро переводит взгляд с меня на гномиху и обратно.

На меня выжидательно смотрят маленькие глазки из-под нависающих над ними костяных дуг. На лишайном лице — застыло непонятное выражение. Так мы стоим, глядя друг на друга несколько минут.

— Зачем я тебе? — не выдерживаю я первый игру в молчанку.