Две Библии – два пути [Авторская редакция]

Солнечный календарь Кумранских свитков говорит не о том, что в его эпоху было два календаря — один официальный лунно–солнечный, а другой не официальный солнечный, а о том, что в его эпоху был лишь один календарь — традиционный солнечный, а лунно–солнечного как официального еще не было. Свидетельством того, что не только до Плена Вавилонского, а и после него в Палестине был официальным солнечный календарь, является Септуагинта. В ней все места современной Масоретской Библии, в которых однозначно говорится о новолуниях как начале месяцев библейского календаря, имеют иное звучание и альтернативное — солнечное толкование этих мест. В Септуагинте нет ни одного места, могущего быть истолкованным однозначно лунным стилем. Значит, в III веке до Р.Х. солнечный календарь продолжал оставаться единственно официальным. И, наконец, еще один исторический свидетель жизни этого календаря не только в III в. до Р.Х. , а и в I в. по Р.Х.. Это — Евангелие, Деяния и Послания апостолов. В них нет ни одного лунно–календарного места, тогда как есть множество не прямых, а косвенных фактов солнечного характера официального календаря. Как говорилось выше о начале дня, характерной чертой лунной календарной традиции является начало дня с вечера, тогда как солнечная традиция календаря предполагает иное — утреннее начало. В вечер же субботный (по вечери субботнем), свитающи во едину от суббот, прииде Мариа Магдалина и другая Мариа, видети гроб. (Мф. 26:1). Если бы апостол Матфей считал началом дня вечер — по лунному календарю, то ночь накануне рассвета Воскресения Христова, ночь накануне 1-ого дня недели была бы для него самим этим первым днем. Первый день для него начался бы вечером минувшей ночи. Ночь накануне дня — это один и тот же день недели, значит, он никак не мог назвать эту ночь иным по отношению ко дню именем–числом. Но что мы видим в тексте Евангелия? Для него ночь — это суббота, а начинающийся день — это уже первый день. Следовательно, граница дней недели для апостола Матфея находится не в вечере лунного календаря, а в утре календаря солнечного. От восхода до восхода, ведется счет дней в Евангелиях, это и стало тем фундаментом, на котором и свт. Василий Великий и свт. Иоанн Златоуст противостояли талмудистам IV века в своих спорах с ними о начале библейского дня. Есть три признака, по которым мы должны судить о Кумранском календаре, как официальном традиционном того времени. Первый — календарные тексты Кумрана, так же как и подавляющее большинство свитков, написаны не азбукой Моисея, а арамейским алфавитом. Поскольку канонизация арамейского алфавита как священного была совершена в Явне Йохананом Бен Заккаи, то и эти свитки не могли не быть причастными этой его деятельности. Значит, он не только был знаком с этим календарем, а и должен был участвовать в его функционировании, и по праву главы Академии и Патриарха Синедриона он имел все возможности на его корреляцию и видоизменение.

Второй — в календарных текстах из Кумранских пещер, а именно в «Книге Юбилеев» отражена хронология не по Септуагинте, а по Талмуду. Дата Исхода в ней значится как 2410 г. С.М.. [51] Поскольку автором даты Исхода — 2448 г. С.М. является Явненский отец Талмуда, то значит эти календарные тексты, тоже вышли из классов его Академии. И последний третий знак–печать — это день недели, в который неизменно из года в год, «начиная от Моисея», праздновалась Пасха. «Первый год, его праздники. Вторник… Пасха». [52] «Новый год начинался всегда со среды». [53]

Как видим, в этом солнечном календаре заложен тот же мишнаитский принцип — Пасха никогда не была в Пятницу. Поскольку все Кумранские календарные тексты едины и синхронизированы в этом антихристианском принципе, то все они в обязательном порядке должны восходить к своему единому корню — Академии в Явне.

Хотя у Кумранологов на лицо факты доминирующей в свитках Мертвого моря протомасоретской традиции, однако, до сих пор никто из них не высказал мнения о причастности почти всех этих рукописей Явненским академистам. Эти рукописи прятали не ессеи–Кумраниты, не благочестивые иудеи прятали Иерусалимскую библиотеку во время осады Иерусалима в 70 г. по Р.Х., а ученики Явненской Академии, прятали труды своих отцов от уничтожения во времена Адриановых гонений 135–138 гг. по Р.Х..

Кумранские рукописи несут на себе явные признаки законотворчества Йоханана Бен Заккаи. Не «дева–бетула», а «молодая женщина–альма» (Ис. 7:14) в их свитках.

Из книги священника Димитрия Юревича «Пророчества о Христе в рукописях Мертвого моря», стр. 83