Две богатенькие малышки

Эмми снова и снова перечитывала недописанное письмо. Оно могло ничего не значить, но могло и значить — очень много.

«Уважаемый мистер Бигем! Я хочу изменить свое завещание, которое вы составили для меня несколько лет назад. Боюсь, что я очень сильно навредила мисс Диане. Сначала я не знала об этом, свидетельства против нее были столь вескими, что я поверила. Может быть, все это и правда. Но в день убийства я видела то, что видела, и никуда от этого не деться. Я не знала, как это понимать, до тех пор, пока не пошла в театр, чтобы посмотреть пьесу мистера Дуга, увидеться с ним и поговорить об этом. Я поднялась за кулисы, его там не было, но я увидела нечто такое (дальше строка была зачеркнута, но Эмми удалось разобрать.), что помогло мне понять… Я не рассказала об этом на суде и сейчас схожу с ума от беспокойства… (Дальше снова шла зачеркнутая строка, Эмми прочла и ее.) Должна также сказать, что я не хотела рисковать всеми этими деньгами. («Какими деньгами?» — Эмми совсем растерялась.) Но я не сделала то, что должна была сделать. Поэтому если мне суждено умереть, я хочу завещать все мои сбережения Диане Уорд на случай, если ей придется заплатить за пересмотр дела и новый суд. Не знаю, что подумают в полиции, и не хочу туда обращаться, но все же я должна сказать им, что»

На этом письмо обрывалось. Племянница Агнес, которая по-прежнему рылась в ее вещах, воскликнула:

— Еще одно!

Следующее послание оказалось гораздо короче. Оно гласило: «Уважаемый мистер Бигем! Я хочу изменить свое завещание и готова прийти к вам в контору в любое назначенное вами время».

Но и это письмо не удовлетворило Агнес. Во всяком случае, его она тоже не подписала и не отправила.

— Посмотрите сюда! — сказала племянница и протяну ла Эмми чековую книжку Агнес, тыча пальцем в одну из строк. В феврале Агнес сняла со своего счета десять тысяч долларов наличными. Остаток составлял примерно двадцать пять тысяч.— Куда ушли эти деньги? — племянница сверлила Эмми требовательным взглядом. — Десять тысяч! Что она с ними сделала? Мисс Ван Сейдем, вы не представляете, как они нужны мне — все!

16.

Итак, Агнес действительно знала что-то об убийстве и скрывала это. Во время суда она, как и Эмми, уверилась в виновности Дианы, но потом ее начала мучить совесть. Она отправилась в театр, увидела нечто, укрепившее ее в мысли («В какой мысли?» — мучительно думала Эмми), и решение созрело. То, что увидела Агнес в театре, окончательно убедило ее в невиновности Дианы и, следовательно, в том, что убийца Гила — тот человек, кого она подозревала. Тогда, чтобы искупить свою вину перед Дианой, она решила изменить завещание в пользу Ди, чтобы в случае смерти Агнес та могла заплатить за судебные издержки, доказывая свою невиновность. Это трагично, это трогательно и так похоже на Агнес…

Но вот что оставалось для Эмми полной загадкой, так это десять тысяч долларов наличными. Агнес, правда, никогда не скупилась на рождественские подарки Диане и Эмми, во всех остальных случаях она была более чем бережлива и экономила каждый пенни. Благоразумная Агнес никогда не позволяла себе излишеств. Чтобы она просто взяла и отдала кому-то десять тысяч?!

— Десять тысяч, — скорбно повторила племянница.

— Может быть, она вложила их в акции, — попыталась успокоить ее Эмми. — Давайте еще поищем в бумагах.

Они перерыли все, но тщетно. Эмми едва сдержала слезы, найдя среди бумаг Агнес альбом с фотографиями малышек Ди и Эмми. Никакого объяснения исчезновению денег они не обнаружили. Племянница уверяла, что личного сейфа в банке у Агнес не было…

Наконец они сдались. Племянница сказала, что ей пора на поезд. Эмми пообещала упаковать и выслать ей все, что она отобрала, а та разрешила ей оставить у себя оба письма. В дверях она обернулась.

— Я доверяю вам, мисс Ван Сейдем. Десять тысяч… Но я вам верю. — В этот момент она выглядела серьезной и искренней и была очень похожа на Агнес.

Эмми перехватила Джастина, когда он собирался в клуб через десятый этаж: борьбу за девятый, видимо, все-таки выиграла тетушка Медора.

— Постой, Джастин, я хочу тебя спросить. Ты когда-нибудь одалживал деньги у Агнес?

— Я — у Агнес?! — Он уставился на Эмми, теребя шарф. — Боже упаси!

— Честно, Джастин. Примерно в феврале…

Джастин нахмурился.

— Послушай, Эмми, если я один раз свалял дурака и связался с ростовщиком, это еще не значит… Конечно, бывало, что я занимал у Агнес доллар-другой — заплатить за такси, например, потому что у нее всегда была мелочь. Но я возвращал ей все до цента!

— Джастин, это очень важно. Пожалуйста, скажи мне правду!

— Я и говорю правду.— Его блеклые голубые глазки прищурились. — А что это за женщина только что ушла от тебя?

— Племянница Агнес.

— А-а, ну тогда ясно. Вы небось рылись в ее чековых книжках. Готов поспорить, старушка Агнес оставила кругленькую сумму. Она всегда была скрягой.

— Не всегда. — Эмми снова подумала о подарках, которые Агнес каждый год с такой любовью выбирала для них с Дианой.

— Ну и сколько она оставила? — Взгляд Джастина снова стал острым и проницательным.