Две дамы и галечный пляж

Помимо возобновившихся дневных концертов, возвращение певицы принесло и ещё одну радостную новость: её сопровождала Банни. Собачка воцарилась в сердце оперной дивы, спала теперь рядом с ней на подушке и делила трапезы, переживания и радости.

За встречей Банни и Бони жильцы двух соседних вилл наблюдали, утирая тёплые слёзы…

Время текло незаметно, и в один совсем не прекрасный момент Полина обнаружила, что от отпуска прошла ровно половина.

А следующий день принёс новости столь же удивительные, сколь и пугающие…

_________________________________________

*  Тарамосалата представляет из себя пюрированную смесь из икры рыбы, оливкового масла, лимонного сока, репчатого лука и либо отварного картофеля, либо размоченного в воде хлеба. В рецептах реже встречаются чеснок, зеленый лук и перец. В современных авторских творениях используют иногда цедру лимона, апельсин и даже ципуро. Традиционно для приготовления блюда берут копченую икру трески, которая, как правило, продается в консервированном виде. Раньше тарамосалату делали с помощью ступки и пестика, сейчас используют блендер.

Глава 14, (в которой до жертвенного животного дело так и не доходит)

– Между прочим, сегодня первое августа, – сообщил за завтраком Юра.

– И что? – не поняла Полина.

– Как что? Праздник же!

– Какой?

– Ну-у… У кого какой, у всякого свой. Например, в Бритвальде и Галлии отмечают Лугнасад, в Лации посвящают этот день Консусу, богу земли и плодородия, – он скорчил гримасу, поправил на переносице воображаемые очки и продолжил. – А тут, на Керкире, празднуют явление Единого, он посетил остров и излечил сорок семь безнадежных больных. Полагается украшать цветами жертвенного козлёнка или барашка, сжигать на алтаре колосья и цветочные лепестки, а вечером пить вино при свете факелов.

– Хм… Меня живо интересует судьба этого несчастного козлёнка, – Полина почесала нос.

– Священник должен при помощи трёх женщин – старухи, юной девы и молодой матери – жарить его над горящими оливковыми ветвями и сухой виноградной лозой, а потом обменивать у местных жителей на вино, хлеб или мёд.

– И откуда ты всё это знаешь?

– Так Рист рассказал! Его мама несколько лет назад, после рождения Ставроса, участвовала в таком жертвоприношении. Тогда вроде бы ещё отец Софоклис его проводил.

– Рист?

– Аристотель Манолакис.

– Понятно, – леди Камилла подвела черту. – не уверена, что на всех жителей Ахарави хватит одного козлёнка, но важно не съеденное мясо, а единение. И это значит, я полагаю, что сегодня вечером мы идём к храму Единого?

– Ага, – Юра облизал ложку от мёда. – Только надо на обмен что-то принести! Я пошёл, да? Сегодня вода отличная, я ещё окунусь.

– Иди, – махнула рукой Полина. – И для нас поставь шезлонги, мы тоже придём купаться.

На главной и единственной улице посёлка Ахарави было людно. Кажется, к храму Единого шли все местные жители, от только научившегося ходить ребёнка до глубокой старухи, которую везли в кресле-каталке правнуки. Они несли корзины, из которых торчали горлышки бутылок, медовые соты и домашний хлеб, завёрнутый в льняные салфетки. Такую корзину тащили и Юра, и Аристотель Манолакис, и важно вышагивавший следом за Соней Мингард секретарь.

На площади перед храмом было небольшое возвышение, на котором устроили каменный очаг; рядом высилась горка сухих оливковых деревяшек и виноградных лоз, стояла большая корзина с мясом и несколько здоровенных металлических решёток.

Вот только огонь в очаге не горел, и три женщины в длинных белых хитонах жались одна к другой, тревожно переглядываясь…

Раздвинув толпу, словно ледокол – ледяные торосы, к женщинам подошёл суб-лейтенант Стоматули.

– Что произошло? Где отец Георгий?

– Если б мы знали! – всплеснула руками пышная красавица в цветочном венке. – Мы пришли перед началом сумерек, как полагается, убрали цветами очаг и алтарь, подготовили колосья и розовые лепестки, и сели ждать. Михалис барашка привёл, а отца Георгия всё нет и нет!

Мужчина с чёрной бородой, стоявший в тени колонн, выдвинулся вперёд и закивал усиленно.

– И что же теперь делать, ойййй?! – завыла старуха. – Не будет праздника, отвернётся от нас Единый…

– Тише, матушка Фотида, тише, – взял её за локоть суб-лейтенант. – Не будем терять времени. Попросим игуменью Эуфанию из храма Великой Матери провести службу, она не откажет, я уверен. Ну-ка, Темис, Никос, – он взглядом зацепил в толпе стайку мальчишек. – Сбегайте за ней и очень вежливо попросите помочь!