Две души Арчи Кремера (СИ)

– Моя матушка была то ли слишком увлечена чем-то посторонним и совершенно не обращала внимания на свою беременность, то ли бредила холистическими идеями и категорически отказывалась от всяких там медицинских досмотров, – неторопливо говорил он. – Может, у нее просто не было денег на гентест эмбриона. Я родился с несовершенным остеогенезом. Знаете, что это такое? Это когда слишком тяжелая сумка может привести к сложному перелому руки. Сейчас я могу запросто поднять вес в полтонны. Плюс-минус пара центнеров. Мне были подарены невероятные возможности. О чем я действительно сожалею, так это о том, как были организованы ранние стадии проекта. Я был бы очень благодарен взрослым за честность. Возможно, я был бы куда более преданным проекту. Но это в любом случае прошлое, и меня устраивает результат.

Кронинген кивнул и отпил вина.

– Я рад слышать это, – произнес он. – М-м, все-таки очень неплохое вино.

Арчи улыбнулся.

– Вы не согласны? – спросил Кронинген.

– Я подозреваю, что мне не хватает чего-то, чтобы по достоинству оценить вино.

– Снобизма, что ли? – легко предположил Кронинген. – Сходите на пару семинаров, усвойте несколько словосочетаний вроде «благородный цвет», «аппетитный оттенок», «приятный фруктовый запах», и будет. Если какой-то зануда привяжется, сделайте умный вид и по возможности свысока сообщите ему о том, что обучались у лучших сомелье, постигали премудрости виноделия на примере лучших вин. Формально – правда. И ладно. Остальное – дело банального «нравится–не нравится».

Арчи засмеялся.

– Вдохновляющая жизненная позиция блюстителя правопорядка, – сказал он.

– Какого там правопорядка, – поморщился Кронинген. – Законности. К порядку мы не имеем никакого отношения. Скорей наоборот. Хотите покажу пару трюков? – внезапно оживился он и поднял бокал. – У вас ведь есть рецепторы? Всех пяти видов?

Арчи кивнул.

– Отлично. Самое главное при любой дегустации – это умный вид. Никто не должен сомневаться, что вы знаете, о чем говорите. Даже если вы ни черта не разбираетесь в теме. Идеальный вариант – имитировать поведение посвященного. Ритуалы, впрочем, почти в любом цехе одинаковы, будь это каменщики, прядильщики или наемные убийцы. Как расположены ваши рецепторы?

– Стандартно, как у человека.

Кронинген сел ровней.

– Мне кажется, что люди, создававшие меня, были счастливы играть в демиургов, – пояснил Арчи. – Те же артикуляционные органы, в которых нужды нет, похожи на человеческие.

– Вас не создавали, – тихо и очень медленно возразил Кронинген. – Создавали ваше тело. Вы – не тождественны ему.

Напрягшемуся Арчи он пояснил:

– Моя крючкотворская натура протестует. Это выражение неверно ни теоретически, ни терминологически, ни феноменологически. И поэтому я настаиваю: ваши органы создавались другими, ваша личность – дополнена искином, если вы настаиваете, но все-таки вы не есть он. Вас не создали. Вы сами развиваетесь в то, что вы есть. Итак. Коль скоро мы установили, что вы способны различать вкус по аналогии с человеком, то приступим. Предположу, что и другие чувства у вас хорошо развиты. Насчет зрения не сомневаюсь, а обоняние?

Арчи недоуменно пожал плечами.

– Подозреваю, что так же, как и зрение, – буркнул Кронинген. – Вы им пользуетесь исключительно как профессиональным инструментом, забывая, что существование человека не ограничивается профессией.

Арчи засмеялся, но не стал возражать.

Кронинген еще немного повозмущался, но начал показывать Арчи, как можно притворяться. И еще немного – как дегустировать. Арчи удивлялся: это, оказывается, просто. И у него, оказывается, действительно все присутствует, чтобы развлекаться, а не анализировать. А еще: эти мимолетные прикосновения, которые позволял себе Кронинген, они – зачем? Ему скучно, или он хочет поближе подобраться к Арчи, чтобы поиметь его в своих целях, или что?

Около полуночи Арчи решил откланяться. Кронинген не возражал. Встал, подошел к двери. Положил на ручку руку и замер. Арчи ждал, когда он либо дверь откроет, либо отойдет от нее. Кронинген же изучал его лицо. Он был напряжен, немного хмурился, подозрительно глубоко дышал. Арчи подозревал, что у него на уме было кое-что из области некодифицированного. Нечто, не входящее в программу пребывания. И он думал: хочет ли он пойти навстречу Кронингену, согласен ли? И кажется, хотя бы из простой благодарности за развлекательный вечер он был не против. Арчи склонил голову, прищурился, улыбнулся краешком рта. Наверное, что-то еще нужно сделать, но этот Кронинген не из тех людей, с которыми обычно общался Арчи, и к чему он привык, неизвестно. Но намеки же он должен различать, улавливать косвенные признаки – с его-то опытом?