Читаем Две китайские сказки полностью

Так он и сделал. Ему повезло — погода была не очень плохая, куст выкапывался быстро. Когда последний раз ударил он заступом, раздался странный звук, из ямки полился приятный свет. Нэ Лан удивился и стал разгребать землю руками. Миг — и в его руках оказался большой драгоценный камень, переливавшийся всеми цветами радуги и излучавший приятный свет. Нэ Лан долго любовался им, а потом спрятал в карман, затем аккуратно уложил в корзину выкопанный куст и отправился в обратный путь.



Придя домой, юноша сразу же посадил куст у стены дома и рассказал матери о находке. Они решили на следующий день продать драгоценный камень в городе, а пока спрятать его. Но куда? Никаких шкафов или ящичков в доме не было. «Давай положим камень в кувшин, где осталось немного риса», — предложила мать. Так они и сделали и улеглись спать. Раньше обычного проснулся Нэ Лан — ему не терпелось проведать зелёный куст, но только открыл дверь, как в глаза бросились пожелтевшие, увядшие стебельки. Куст погиб.

Горько заплакал юноша. Мать успокаивала его, говоря, что куст — это мелочь, что у них есть драгоценный камень, который нужно быстрее отнести в город и там продать.

Нэ Лан пришёл в себя и вернулся в дом. Каково же было его удивление, когда в кувшине он не увидел камня — кувшин был полон прекрасного белого риса. Мать от удивления не знала, что сказать. Постепенно и она пришла в себя и обратилась к сыну с такими словами: «Сын мой, не спеши готовить из этого риса еду, сначала отнеси мешок своему дяде, потом моей сестре — ведь им живётся ещё тяжелей, чем нам!» Юноша высыпал почти весь рис в мешок и пошёл выполнять поручение матери, а когда вернулся, то не поверил своим глазам— кувшин был снова полон риса.

На следующий день управляющий обходил всех жителей деревни и собирал налог, которым обложил крестьян помещик. Подойдя к дому Нэ Лана, он увидел приготовленный мешок риса. Хитрый управляющий молча взял мешок, похвалил Нэ Лана и бегом пустился к помещику.

Помещик выслушал рассказ управляющего, а потом велел собрать к своему дому крестьян побогаче и сказать им, что Нэ Лан обокрал его и их — украл всё, что собрано, как налог, и поэтому налог придётся собирать заново. Крестьяне возмутились и ринулись к дому Нэ Лана.



Ворвавшись в дом, они перерыли все вещи, — а вещей-то раз-два и обчёлся, — но ничего не нашли. Нэ Лан вначале никак не мог понять, что происходит, а когда понял, то рассмеялся и рассказал про драгоценный камень и показал его. Ещё больше разгорелась жадность помещика и кулаков. Они захотели отнять камень. Началась свалка, во время которой Нэ Лану удалось скрыться.

Помещик был в страшном гневе — волшебный камень выскользнул из его рук. И хотя наступила уже ночь, он со своими слугами поскакал за Нэ Ланом в погоню. А Нэ Лан незаметно вернулся домой. Он едва мог двигаться — так сильно его побили в свалке. Он возмущался несправедливостью богатых, но что мог сделать бедняк, когда на их стороне была сила? «Нет! Я никому не отдам камня! Я выброшу его в реку!» — кричал он, когда мать уговаривала его смириться и отдать камень помещику. Схватив камень, он опрометью бросился вон.

Мать не сумела его задержать. Нэ Лан быстро бежал к реке, мать спешила за ним. Не успела она догнать сына, как тот, размахнувшись, с силой швырнул волшебный камень в реку. Камень, ярко блеснув, скрылся в волнах, и в этот момент разразилась буря — загремел гром, засверкала молния, начался ливень. «Что ты наделал!» — в ужасе закричала мать, но сын молча смотрел на разбушевавшуюся стихию…



Бедняки, жившие в деревне, возмутились тем, что помещик и его слуги разорили дом бедной женщины и её сына только за то, что к ним на минуту пришло счастье. Они сговорились и решили напасть на отряд помещика, который разыскивал юношу и его мать.



Река же продолжала бушевать, по ней ходили большие волны. Вдруг гребень одной волны стал постепенно темнеть, темнеть и превратился в зелёного дракона, который, сверкая глазами, появлялся то там, то здесь… Изумлённый Нэ Лан продолжал со своей матерью стоять на берегу. Вдруг к этому месту подскакал со своими слугами помещик и набросился на женщину и её сына. Но схватить их не удалось. Дракон, поднявшись из воды, выхватил из рук злодеев Нэ Лана и его мать и перенёс их на небольшой островок. «Вперёд! Достать их!» — прокричал слугам помещик, а сам с небольшой группой остался на берегу. Слуги поспешили в воду. К этому времени подоспели односельчане. Они шли, как лавина. Только первые ряды достигли воды, как моментально превратились в огромный вал бурлящей воды. Этот вал налетел на помещика и его слуг и, переворачивая их, унёс в пучину. Вода была настолько холодна, что помещик и его слуги окаменели. Затем волны подхватили Нэ Лана и его мать и плавно понесли вниз по течению, куда устремлялись потоки чистой воды, а на прежнем месте остались лишь глыбы камней, чтобы напоминать всем помещикам об их участи…



С тех пор прошло много времени, камни покрылись песком и образовали 24 отмели.

Перейти на страницу:

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза