Читаем Две китайские сказки полностью

Пока он так стоял на берегу и отдавался своим думам, у брода собрался народ. Все удивлённо, но в то же время радостно смотрели на красивые и прочные опоры. «Это ты? Когда ты успел?» — раздавались отовсюду возгласы, обращённые к Ло, но тот молчал, понуро глядя в воду. Вдруг он увидел в остановившейся на мгновение волне отражение красивой девушки, стоящей на горе Байюнь. Ло обернулся и удивлённо заморгал глазами — девушка пропала, а перед ним стоял сгорбленный  старичок в красных соломенных сандалиях. Удивление на лице Ло сменилось радостью, он бросился к старичку и громко закричал: «Вот! Вот кто построил эти опоры!» Все стоявшие на берегу обернулись на крик, но старик пропал так же неожиданно, как и появился, а на берегу сиротливо стояли забытые им красные сандалии.

Постепенно народ разошёлся, остался только один Ло. Он посмотрел на небо — надвигалась гроза, поднял сандалии и побрёл к себе в хижину. Первые удары грома раздались, когда Ло уже был под крышей. Он присел на постель, а сандалии положил на пол. Начался сильный ливень, вода стала подтекать под дверь, образуя маленькие лужи. Ло решил заложить чем-нибудь щель под дверью и приподнялся с постели, встал на пол, но по неосторожности зацепил ногой сандалию, и она попала в воду. Только вода коснулась подошвы, как та стала быстро расти и превращаться в каменную арку, сметая всё на своём пути…

Когда дождь прошёл, вместо разрушенной хижины стояла огромная каменная арка, а рядом лежала одна сандалия. Ло заметил её, подобрал и положил на арку, чтобы она не испачкалась в грязи. Едва подошва сандалии коснулась камня, как арка раскололась на много кусков. Ло было испугался, но тут ему в голову пришла замечательная мысль — перенести по кускам арку на опоры и укрепить там — будет мост! Он поспешно стал переносить куски и устанавливать на опоры, но как ни пытался их скрепить, ничего не получалось.

Промучался так он до ночи, но и ночью не переставал таскать на своём горбу камни. К утру он начал замечать, что камни плохо держатся на его спине, зато очень хорошо стали держаться на опорах. Он привычным жестом попытался пощупать свой горб, но рука скользнула по пустому месту: горба Не было! Его стёрли тяжёлые камни, которые таскал Ло.

А когда наступил рассвет, Ло увидел красивый мост, перекинувшийся через бурную речку. Мост имел форму горба…



Подошли первые путники, увидели мост и назвали его «горбатым». Так с тех пор он и называется. А что дальше было с Ло? — можете спросить вы. Все бедняки, которые знали Ло, собрались, помогли ему построить новый дом вместо разрушенной хижины, и он продолжал делать доуфу, ведь у него сохранилась волшебная горошина, которая никогда не иссякает. И сейчас, если вы поедете на реку Иньшуй, где стоит горбатый мост, вы можете увидеть неподалёку от моста дом, а около дома жернова, из-под которых непрерывно сыплется соевая мука. Дети и взрослые едва успевают её собирать. Это и есть дом Ло, и живут в нём его пра-пра-пра-правнуки.

Пересказал Н. М. Зыков
Перейти на страницу:

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза