Две короны

Это только заставило Рен вновь задаться вопросом о том, что так волнует Дыхание короля и была ли более глубокая причина для его опрометчивого союза с Геврой. Она решила выяснить, что его беспокоит. Во-первых, ей было бесконечно любопытно. А во-вторых, если ее план отравления провалится, она может найти что-то, что сможет использовать против него.

– Конечно, он придет на ужин, – сказала она Селесте. – Дорогой Виллем так же заинтересован в этом браке, как и я.

Не говоря уже о том, что он не рискнул бы оскорбить принца Гевры или его грозного брата своим отсутствием. На самом деле Рен рассчитывала именно на это. Она улыбнулась, взяла лимон из вазы с фруктами и подбросила его в воздух. Ее успокаивало, что она могла чем-то занять руки.

– Если ты так говоришь, – неуверенно произнесла Селеста. Она вновь перевела свое внимание на торт. – Ты в самом деле превзошел себя, Кэм. Как тебе вообще удалось заставить его так сверкать?

– Это снежная пыль. – Он понизил голос для драматического эффекта. – Эллиот знает торговца из Гевры с залива Вишбоун. Пришлось дать ему двадцатифунтового тунца за щепотку этого.

– Я должна сказать Марино, чтобы он разузнал подробности, – сказала Селеста. – Он очень хочет этим летом окунуться в торговлю специями, хотя я продолжаю подталкивать его к рому.

– Может, тебе стоит просто присвоить корабль своего брата, – предложила Рен. – Я никогда не принимала участия в мятеже, но думаю, что это было бы очень весело.

Она схватила лайм и начала подбрасывать его туда-сюда, желтый сменился зеленым, а затем снова желтым. Она подумала о потерпевших крушение торговых кораблях, которые иногда прибивало в Орту после сильного шторма, и задалась вопросом, отправится ли она когда-нибудь снова на поиски сокровищ по пляжу с Шеном.

– А пока я могу еще раз поговорить с Эллиотом, – сказал Кэм. – Давай посмотрим, какой экзотический напиток он сможет выменять у пиратов в заливе Брэддак.

Селеста просияла:

– Есть ли что-нибудь, что твой хитрый муж не может прибрать к рукам?

– Зависит о того, что ты ищешь, – произнес Кэм, заговорщицки подмигнув.

– Ох, я не знаю, – вздохнула она. – Может быть, чего-то волнующего?

Повар от души рассмеялся. Рен почувствовала тепло его смеха кончиками пальцев.

– Селеста Пегаси, что может быть более волнующим, чем гевранский принц, живущий под этой самой крышей? Прошло много лет с тех пор, как у нас была свадьба в Анадоне.

Она закатила глаза:

– Я имела в виду волнующего для меня.

– Почему бы тебе не попытать удачу с гевранскими лодками, когда они прибудут сюда? – Кэм пошевелил бровями. – Посмотрим, что они принесут в Анадон.

Рен старалась не представлять себе Аларика Фелсинга, скользящего по Серебряному Языку. Она не могла придумать ничего хуже, чем преподнести ему ведьм на блюдечке, приковав себя к его незадачливому младшему брату на всю оставшуюся жизнь. Она молилась, чтобы ей никогда не пришлось увидеть этот день. Она схватила сливы из вазы с фруктами и подбрасывала их, пока бродила по кухне.

– А что насчет Арчера Морвелла? Он недостаточно волнующий для тебя?

– Арчер – вчерашняя новость, – пренебрежительно ответила Селеста. – Ты знаешь, какой игривой я становлюсь.

Рен фыркнула:

– Что ж, я уверена, что здесь, в Эшлинне, есть много других прекрасных пар плеч.

– Тогда зачем ты проделала весь этот путь до Гевры ради своего претендента?

«Действительно, зачем».

Селеста отвернулась от аппетитного торта.

– С другой стороны, если все гевранцы сложены как стражник принца Анселя, я думаю, мне повезет. Честно говоря, быть таким красивым должно быть преступлением. Ты знаешь, как его зовут… – Она ахнула: – Роза! С каких это пор ты умеешь жонглировать?

Рен позволила фруктам упасть с тремя отчетливыми звуками удара.

– Ни с каких.

Кэм усмехнулся:

– И это та же девушка, которой приходится держать кубок с вином двумя руками.

Рен подобрала фрукты и поспешно положила их в миску.

– Его зовут Тор Иверсен, – беззаботно сказала она. – Это то, о чем ты только что спрашивала, не так ли?

– Тор? – Кэм протянул звук «р». – Мне нравится.

Селеста все еще смотрела на помятые фрукты.

Рен прокляла собственную глупость. Пытаясь успокоить нервы, она взяла пирожное с ближайшего подноса и сунула его в рот. Оно растаяло у нее на языке, масло и сахар создавали симфонию вкусового восторга.

– Мм, как вкусно.

– Принцесса, нет! – воскликнул Кэм. – Это с корицей!

Рен перестала жевать.

Повар метался по кухне, как обезумевшая птица.

Селеста снова уставилась на нее.

– Ты ненавидишь корицу.

«О, гниющий карп».

Последовала неловкая пауза. Рен выплюнула пирожное в руки.

– О нет! Фу! Фу! Уберите это от меня! – Она завернула наполовину съеденное пирожное в салфетку и швырнула его через всю кухню, оно стукнулось о стену.

Кэм вздохнул и покачал головой:

– Хм, так делать было необязательно.