Две крепости

Гришнах упал, прикрыв собой хоббитов, и выхватил меч. Несомненно, он намеревался убить пленников, чтобы не дать их освободить. Смертоносное лезвие сверкнуло в отблеске костра.. И тут же из мрака, коротко свистнув, прилетела стрела. Направленная искусным лучником или судьбой, она пробила орку правую руку. Он выронил меч и закричал. Послышался топот копыт. Гришнах побежал, но копье догнало его и пробило насквозь. Он издал отвратительный хриплый крик и замер.

Хоббиты прижимались к земле там, где их оставил Гришнах. На помощь товарищу прискакал другой всадник. То ли из-за особой остроты зрения, то ли из-за чего другого его лошадь легко перепрыгнула через хоббитов, но сам всадник не заметил их, лежавших в эльфийских плащах и боявшихся вздохнуть.

Наконец Мерри шевельнулся и тихо прошептал:

— Чем дальше, тем лучше; но как избежать копья нам?

Ответ пришел почти немедленно. Крики Гришнаха встревожили орков. По воплям и проклятьям на вершине хоббиты догадались, что их исчезновение обнаружено. Углук, вероятно, разбил еще несколько голов. Неожиданно крики орков раздались справа, из-за кольца костров. Очевидно, Маухур напал на всадников. Слышался топот копыт. Рискуя получить оркскую стрелу, осаждавшие приблизились к вершине, чтобы предотвратить вылазку. Часть отряда поскакала навстречу выбежавшим из леса оркам. И тут Мерри и Пиппин сообразили, что находятся за пределами кольца костров, — ничто не стояло между ними и спасеньем.

— Если бы не веревки, мы могли бы уйти, — горевал Мерри, — но я не могу дотянуться до узлов и перекусить их зубами.

— И не старайся, — ответил Пиппин. — Я все пытаюсь тебе сказать: я давно уж освободил руки. Эти путы только для видимости. Но прежде всего нужно съесть немного лембаса.

Он скинул веревку с рук и вытащил сверток. Лепешки раскрошились, но, к счастью, оставались в свертке из листьев. Каждый съел по два или три кусочка. И вкус лембаса напомнил им прекрасные лица, и смех, и хорошую пищу спокойных дней, теперь уже отступивших далеко в прошлое. Некоторое время они задумчиво жевали, сидя во тьме и не обращая внимания на крики и звуки близкой схватки. Пиппин первый вернулся к действительности.

— Надо уходить, — сказал он. — Погоди-ка.

Меч Гришнаха лежал рядом, но он был слишком тяжел, поэтому Пиппин подполз, обыскал тело орка и вытащил из ножен длинный острый нож. Потом быстро перерезал веревки на ногах, своих и Мерри.

— Давай за мной! — позвал он. — Согревшись немного, мы, может, сумеем стоять и ходить, а пока лучше ползти.

Они поползли. Трава была высокой и упругой, и это помогало им, но путь казался долгим и движение слишком медленным. Они сделали большой крюк, чтобы обогнуть костер, и ползли вперед, пока не выбрались на берег реки, журчащей во тьме между крутыми берегами. Тут они оглянулись.

Шум затих. Очевидно, Маухур и его «парни» были убиты или обращены в бегство. Всадники вернулись к своему грозному патрулированию. Но им уже недолго оставалось: ночь подходила к концу. На востоке, где не было облаков, небо уже побледнело.

— Надо где-нибудь схорониться, — решил Пиппин, — иначе нас увидят. Не очень утешительно думать о том, как всадники обнаружат, что мы не орки, предварительно нас прикончив.

Он встал и попробовал шагнуть.

— Ноги сильно затекли, но уже согрелись. Я могу идти. А ты, Мерри?

Мерри поднялся.

— Да, я тоже могу. Лембас оживит кого угодно! Он гораздо приятнее, чем оркский напиток. Интересно, из чего они делают это пойло. Хотя, пожалуй, лучше и не знать. Попьем воды и смоем все воспоминания о нем.

— Не здесь, тут слишком крутой берег, — возразил Пиппин, — идем вперед.

Они медленно двинулись вдоль реки. За ними светлел восток. Брели и делились впечатлениями, говоря еле слышно в хоббитской манере о том, что произошло с ними после пленения. Ни один слушатель не догадался бы из их слов, что они жестоко страдали и пережили смертельную опасность, без всякой надежды идя на пытки и смерть. И сейчас они хорошо понимали, что у них почти нет надежды снова найти друзей или обрести безопасность.

— Ты действовал отлично, мастер Тук, — сказал Мерри. — Заслужил целую главу в книге старого Бильбо, если только когда-нибудь представится возможность рассказать ему об этом. Хорошая работа — особенно догадка о намерениях этого волосатого злодея и игра с ним. Но я думаю, найдет ли кто наш след и увидит ли твою брошь? Мне не хотелось бы потерять свою, но надеюсь, что твоя послужит доброму делу.

— Придется ноги помыть, чтобы сравняться с тобой. Кузен Брендибак все время идет впереди. Но вряд ли он знает, где мы находимся. Я вспоминаю кое-что из того, о чем узнал в Ривенделле. Мы идем на запад вдоль Энтвоша. Широкий конец Туманных Гор перед нами, а еще ближе — лес Фангорн.

Темные очертания леса возвышались впереди. Казалось, ночь, уползая от надвигающегося дня, стремилась найти убежище под сводами исполинских деревьев.

— Веди вперед, мастер Брендибак! — воскликнул Пиппин. — Или назад. Нас предупреждали о Фангорне. Ты не забыл об этом?