Две крепости

— Сердце велит мне идти дальше, — заявил Леголас. — Но мы должны держаться вместе, и я повинуюсь вам.

— Вы предоставляете решение не лучшему из нас, — произнес Арагорн. — С тех пор как мы прошли Аргонат, я делаю одну ошибку за другой.

Он помолчал, глядя на северо-запад, в надвигающуюся ночь.

— Мы не пойдем в темноте, — отрезал он наконец. — Опасность потерять след или пропустить что-то важное представляется мне достаточно серьезной. Если бы лунного света было достаточно, мы использовали бы его. Но, увы, луна теперь молодая и бледная и рано заходит.

— К тому же нынешней ночью завернута в саван, — пробормотал Гимли. — Если бы Леди подарила нам свет, который достался Фродо...

— Каждый ее дар необходим тому, кому достался, — сказал Арагорн. — Перед ним — действительно трудная задача. А то, чем мы теперь озабочены, — лишь незначительная страничка в летописи великих деяний. Может быть, наша охота напрасна с самого начала и мы не в силах ни ухудшить, ни улучшить положение. Но я сделал выбор. Давайте не будем терять драгоценное время!

Он лег на землю и тут же уснул, потому что не спал с ночи, проведенной в тени Тол-Брандира...

А пробудился незадолго до рассвета и сразу вскочил. Гимли еще не проснулся, а Леголас стоял, вглядываясь во тьму на севере, задумчивый и безмолвный, как молодое дерево в тихую ночь.

— Они далеко, — печально сказал он, обернувшись. — Чувствует мое сердце, не отдыхали они этой ночью. Только орел смог бы догнать их теперь.

— И все же мы должны попытаться! — Арагорн наклонился и разбудил гнома: — Пора! Надо идти! След остывает!

— Но все еще темно, — бормотал Гимли. — Даже Леголас с вершины холма не сумеет разглядеть их до восхода солнца.

— Боюсь, я не увижу их ни с холма, ни с равнины, ни под луной, ни под солнцем, — ответил Леголас.

— Там, где бессильно зрение, поможет голос земли, — сказал Арагорн. — Она, должно быть, стонет под их тяжелыми ногами.

Растянувшись, он прижался ухом к дерну и долго лежал не двигаясь. Гимли уже решил, что Арагорн потерял сознание или снова уснул. Вокруг медленно разливался серый свет раннего утра. Наконец Арагорн поднялся, и друзья вопросительно поглядели ему в лицо. Оно было бледным и мрачным. Взгляд выражал тревогу.

— Голос земли невнятен и слаб, — пояснил он. — На много миль вокруг никто не идет по земле. Едва слышны шаги наших врагов. Но ясно доносится стук лошадиных копыт. Я понял, что слышал их даже во сне и они врывались в мои сновидения — лошади, скачущие на запад. Теперь они еще дальше от нас и уже направляются на север. Что там случилось?

— Идем же скорее! — воскликнул Леголас.

Так начался третий день преследования. На протяжении всех его долгих часов они то шли, то бежали под облаками и под солнцем, и казалось, никакой усталости не погасить сжигающий их огонь. Они мало разговаривали, проходили по пустынным местам, совершенно не различимые в своих эльфийских плащах на фоне серо-зеленых полей. Даже в полдень вряд ли чей-нибудь взгляд, кроме острого взгляда эльфов, мог бы приметить их, пока они не оказывались совсем рядом. Часто про себя благодарили они Леди Лориена за подарок — лембас, потому что они могли есть и черпать новые силы даже на бегу.

Весь день вражеские следы вели прямо на северо-запад, не сворачивая и не прерываясь. В конце дня начался длинный подъем, завершавшийся рядом низких горбатых холмов. След орков стал менее отчетливым на пути к этим холмам: земля здесь была тверже, а трава — короче. Далеко слева серебряной нитью на зеленом фоне извивалась река Энтвош. Ничто не двигалось, и Арагорн удивлялся, почему они не видят следов зверя или человека. Жилища рохирримов большей частью находились далеко на юге, в лесистых предгорьях Белых Гор, теперь скрытых туманом и облаками. Однако прежде тут, в северо-восточной части королевства Рохан, были сплошные лошадиные пастбища. Большие стада и пастушьи палатки встречались в этих местах даже зимой. Но теперь они были пустынны, повсюду царило безмолвие, и отнюдь не мирное.

В сумерках друзья снова остановились. Теперь дважды по двенадцать лиг прошли они по равнинам Рохана, и гряда Эмин-Муила потерялась в дымке на востоке. Молодая луна блестела в туманном небе, но света давала немного, а звезд и вовсе не было видно.

— Теперь я еще больше недоволен остановкой в нашей охоте, — сказал Леголас. — Орки бежали перед нами, как будто сам Саурон со всеми своими хлыстами гнался за ними. Боюсь, они уже достигли леса и темных холмов и идут в тени деревьев.

— Это горький конец всем нашим надеждам и трудам, — подытожил Гимли.

— Надеждам — возможно, но не трудам, — возразил Арагорн. — Мы не повернем назад... Но я устал. — Он оглянулся на пройденный путь. — Что-то непонятное происходит на этой земле. Тишина подозрительная. Даже бледная луна доверия не вызывает. И звезды совсем не видны. Я устал, и устал так, как никогда в жизни, как ни один рейнджер, идущий по следу. Чья-то злая воля придает скорость нашим врагам, ставит между ними и нами невидимый барьер — усталость, которая больше в сердцах, чем в телах.