Две ночи и тысячи дней (СИ)

- Мне есть кому помочь, - он все же мягко отстранил ее и, подтянувшись на руках, выбрался из бассейна. Взял ткань, чтобы вытереться и кивком подозвал Али.

Уходя в свои покои, он видел краем глаза расстроенное личико Асиары. Девушка была в него влюблена, пусть и мимолетно. Ох, как ему это не нужно. И особенно ей. От эмоций одни беды, только разница в том, что здесь за это можно расстаться с жизнью.

А рядом с ним шел такой же влюбленный, только пока еще детской любовью, Али…

Сам же он мечтал… Нет. У него нет права мечтать.

Дженсен не хотел, чтобы Али помогал ему с подготовкой, но и отказать он снова не мог, поэтому целый час молчал и старался даже не глядеть на служку, пока тот возился с плагом, маслами и одеждой.

Сегодня Дженсен выбрал золотые шаровары, обозначавшие его статус и стоимость для желающих провести с ним ночь. Он мог лишь надеяться и действовать по обстоятельствам, чтобы шейх вновь захотел оставить его на ночь.

- Тебе передали что-то? - спросил он у Али, стоя перед зеркалом.

- Да, господин. Я положил в подушках в изголовье.

- Когда вернуть?

- Сказано - через три дня.

- Спасибо, Али.

Мальчик радостно улыбнулся, услышав благодарность, и чуть покраснел.

- Али, ты можешь отдохнуть. На сегодня все. Просто не выходи отсюда. Если кто зайдет и спросит, скажешь, что я велел перебрать все одежды и косметику, - и это максимум, что Дженсен опять же мог сделать для мальчика - оставить в своих комнатах, подальше от чужих глаз и работы, которую на него навалят даже тут, в гареме.

Али тут же разулыбался и ушел в угол, где были одежды Дженсена, лег на подушках, укрылся одним из ярких лоскутов ткани и закрыл глаза. У них с Дженсеном это было уже негласным.

Сам Дженсен в последний раз посмотрел на свое отражение в зеркале и вышел в общий зал.

- Все знают, как себя вести, - оглядев уже собравшихся, весомо обронил Дженсен. - Про наказания вы тоже знаете. Праздник начинается! - фальшиво-торжественно воскликнул он и их повели в залы к гостям и празднующим второй день помолвки.

Сегодня вина и танцев будет еще больше.

***

Дверь в покои принца неслышно открылась и в образовавшийся проем скользнул человек в светлых одеждах и капюшоне на голове. Дверь также неслышно закрылась. Разумеется, неслышным это было лишь для обычного человека. Принц прекрасно видел, что в его покои вошли. С того места, где он находился, отлично просматривалась вся комната.

Вошедший огляделся, прошел дальше, а потом поднял голову. На одной из потолочных балок он и увидел принца, делающего упражнения для мышц живота. Халед сделал еще несколько подтягиваний, шумно выдыхая, потом выпрямил ноги, падая с балки, сделал в воздухе акробатический кульбит и почти неслышно приземлился на пол.

- Ты принес мне интересные вести? - спросил принц, подходя к небольшому столику, где стоял холодный чай и вода. Он налил в стакан воды и, отпивая, повернулся к Кейну.

- Мне думается, что да, Сейид, - кивнул тот.

- Что же такого интересного ты узрел в этом могильнике?

- Похоже, тот, кто приходил к тебе ночью, знает больше, чем показывает.

- Вот как? - заинтересованно выгнул бровь принц.

- У него есть мальчик-служка. Во всяком случае, так сказал мне один очень болтливый стражник.

- Да, такое случается, - кивнул принц.

- Что у наложника есть служка или что стражники во дворце слишком болтливы?

- И то, и другое, - усмехнулся принц. - И что с того, что у любимчика отца есть служка?

- Я видел, как он и библиотекарь, Маджан, обменялись посылками.

- Посылками?

- Они были завязаны в ткань, Сейид.

- Ну, и что?

- Думай сам, Сейид. Мое дело - рассказать.

Принц кивнул.

***

На второй день гостей было явно больше, даже слишком много. Дженсен уже проклял всех и вся. Голова его кружилась от дурманов, ноги болели от танцев, а плаг и его создателя он клял на чем свет стоит. Но ему было лучше, чем прочим. Ему не надо было наигранно смеяться, когда его лапали чужие руки, как прочих наложников и наложниц, которые распределились по огромной зале среди гостей. Шейх за весь вечер глянул на него всего пару раз, а потом подозвал Сейнару, не его. Для него это было плохим знаком. Его запросто могли продать на эту ночь.

На принца он не смотрел. Если Халед и попадал в его поле зрения, то лишь мельком и то, потому что он просто поворачивал голову. Вот принц сидит рядом с отцом; вот принц курит кальян в компании молодых гостей; вот он беседует с каким-то старцем.

Этот старец Дженсену не понравился. И не зря, потому что ближе к ночи старец кивком головы указал на него и о чем-то заговорил с шейхом. Но ему оставалось лишь томно улыбаться своему господину и стараться не смотреть на принца, от которого, как ему казалось даже с другой стороны залы, пахло лимонами и покоем.

Через час случилось именно то, чего он боялся. Шейх взмахнул рукой, подзывая его, велел сесть рядом и повернулся к старцу:

- Махмед, этот юноша великолепен, но его цена слишком высока.

- И сколько же, уважаемый шейх?

- Ты готов отдать цену, которую я назову?

Дженсен лишь мягко улыбнулся и замер.

- Да. Назови свою цену.

- Мешок золотых монет. Сейчас.