Две ночи и тысячи дней (СИ)

- Умойся, - велел он.

Дженсен, закусив губу, чтобы не взвыть, - он резко дернулся и плаг внутри него сместился - и направился в соседнюю комнату, где смыл краску с лица, а так же снова ополоснул тело, вытерев его приготовленной тканью. Надевать шаровары он не стал и, захватив с собой флакон с маслом, вернулся в покои голым. Халед повернулся и посмотрел на него - немного взъерошенного, с влажной кожей. Он опустил взгляд ниже. Член, перетянутый ремешками, расшитыми драгоценными камнями, был налит кровью и стоял. Принц дернул бровью, подумав о плаге внутри тела наложника и о том, что сегодня Дженсен будет еще отзывчивее, чем вчера. Склянку в руке наложника он тоже заметил.

Улыбнувшись, принц кивнул головой в сторону кровати, молча велев мальчишке устроиться на подушках. Тот, уже не скрываясь, всхлипнул и послушно лег на покрывала, в ожидании посмотрев на принца.

- Хочешь есть? - предложил мужчина.

- Меня мутит от… кальяна. Лучше не стОит, - честно ответил Дженсен.

- Тогда тебе нужна вода. Она поможет справиться с неприятными ощущениями.

Халед сам подошел к столику, налил в чашу воды, капнул туда лимонного сока с несколькими каплями лайма и присел на край постели.

- Выпей.

Дженсен послушно принял чашу и сделал два глотка.

- Допивай все.

Молодой человек прикрыл глаза, соглашаясь, и выпил все до последней капли. Несколько же капель упало на грудь и он вздрогнул, когда принц склонился и слизал их с разгоряченной кожи. Чаша выпала из ослабевшей руки, покатившись по полу, и наложник снова всхлипнул, не сдержав эмоций.

- Спорю, мало кто в этих стенах слышал от тебя подобные звуки, - подняв голову, с улыбкой сказал Халед.

- Никто не относился ко мне так, как ты, господин, - прошептал Дженсен.

- Бесспорно, это упущение, - согласился Халед, поглаживая его по груди. Затем рука спустилась ниже, огладила внутреннюю поверхность бедра и нырнула еще ниже - пальцы ткнулись в основание плага. Дженсена выгнуло, а с его губ сорвался тихий измученный стон. - Иногда я жалею, что в моем распоряжении нет подобных штучек. Они делают того, кто в моей постели, мягким и послушным. Как ты сейчас.

- Разве вчера я был не такой? - тихо спросил Дженсен, кусая губы.

- Я этого не говорил, - заметил принц и снова надавил пальцами на основание плага. - Но мне нравится, какой ты сейчас.

Дженсен вцепился в покрывала и задрожал.

- Расслабься, - велел принц.

Наложник послушно раскинулся в подушках и посмотрел на Халеда воспаленными глазами.

- Мне плохо… - тихо сказал он.

- Я уберу это, но ты пообещаешь не накидываться на меня сразу.

Дженсен закусил губу, но потом выпалил:

- Почему, господин?

В ответ Халед выгнул бровь.

Понятливость входила в достоинства Дженсена.

- Хорошо господин, - послушно ответил он.

Принц забрался на кровать и устроился на коленях между раздвинутых бедер наложника. Его руки гладили подрагивающее от возбуждения тело, а глаза представляли, что на нем нет мехенди. Вчера это было маленькое одолжение наложнику, который, не побоявшись гнева шейха, пришел к нему, чтобы предложить себя. Сегодня это было маленькое одолжение себе, потому что в его постели давно никого не было, тем более столь красивого, как Дженсен. Старец Махмед всегда был понятливым, и годы нисколько не тронули его разум. Он согласился на эту маленькую авантюру и вовсе не из-за золота, хотя монет принц посулил ему щедро. Но Махмед дожил до своих лет именно потому что был осторожен и умел держать язык за зубами.

Принц понимал, почему его отец выбрал себе в любимчики именно Дженсена. Понял это еще вчера. Он знал, что уезжать будет не с таким легким сердцем, как приезжал.

“А ты говорил, что не будет проблем”, - язвительно сам себе сказал он. - “Говорил, что это не твоя проблема. Теперь твоя”.

Он ухватился пальцами за основание плага и, изгибая кисть, медленно вытащил “орудие пыток”, бросив на пол на покрывало, которое приглушило звонкий стук. Снимать же “сбрую” с члена он не спешил.

Дженсен, не удержавшись, застонал и вздрогнул. Внутри стало пусто. До одури хотелось, чтобы эту пустоту заполнили. Но Халед продолжил его гладить, зорко следя за его реакцией.

Дженсен молча кусал губы и загнанно дышал.

Потянувшись, принц коснулся уже начавших раниться губ и улыбнулся:

- Не надо. Тебе ни к чему эти следы. Шейх не поймет.

“И может насторожиться”, - понял Дженсен. Коротко кивнул и приоткрыл рот, тут же прикусив чужие пальцы.

- Ну что ж, можно и так, - хмыкнул Халед. - Я не против.

Ему пришлось придвинуться, и он уже одной рукой оглаживал красивое тело, пока вторую его руку покусывали, стараясь заглушить стоны и рвущееся наружу желание.

Зачем ему это было нужно? Он не знал, да и задумываться не хотел. Да, он поступал безрассудно, словно ему снова двадцать. Но Дженсен его очаровывал, в буквальном смысле, и он не хотел сопротивляться. Тем более, что завтра вечером его здесь уже не будет.

Он убрал руку и выпрямился, стоя на коленях.

- Раздень меня и смажь, - сказал он.