Две повести о войне

Командование всех частей, радиофикацию которых проводила команда Самойлова, с большим почитанием относилось к нему – за добротно выполненную и столь необходимую работу, за почтенный возраст, за военный опыт, приобретенный им в мировой и гражданской войнах, за необычное в тогдашнее время вежливое обхождение со всеми чинами всех рангов. Иван Петрович ко всем без исключения обращался по имени и отчеству. Высокий, но чуть согнутый годами, с большими залысинами на поседевшей, коротко остриженной голове, он, хотя одетый в цивильное, выглядел среди полковников и генерал-майоров военачальником, когда вел с ними разговоры на темы радиофикации пехоты, артиллерии или танковых полков. Его рекомендации и указания выполнялись неукоснительно. Особо уважали Самойлова младший командный и начальствующий состав, не говоря уже о солдатах, то есть непосредственные исполнители его инструкций и наставлений. Чтили за обходительный тон при общении, за глубокое знание своего дела. На фоне всеобщей матерщины, пьянства и даже рукоприкладства со стороны военного руководства этот штатский выглядел не из мира сего. Он действительно был человеком из забытого далека, то есть дореволюционного прошлого, сохранивший манеры иного поведения с окружающими, хотя родители его не были столбовыми дворянами. Просто Иван Петрович воспитывался, учился, работал и воевал в другое время. А новая действительность так и не смогла подмять его под себя. Вот и сейчас Иван Петрович на всякий случай решил предупредить все штабы о возможности бомбардировки с воздуха и подсказать, как себя вести в этом случае, зная, что большинство командиров никогда не участвовало в боевых действиях. С летчиками Самойлов решил поговорить сам, осознавая всю уязвимость самолетов на земле, если на них внезапно нападут сверху. И тут выяснилось, что проводная связь не работает не только с авиаторами, но и со всеми частями. «Черт побери, неужели диверсанты?» – подумалось Ивану Петровичу. Тогда он приказал дежурному телефонисту, привлекая помощников, то же сообщение о приближении немецкой эскадрильи передать открытым текстом по радио. А сам связался со штабом авиадивизии тоже по радио и попросил пригласить к аппарату комдива Козлова. Ему ответили, что его нет поблизости.

– Так найдите его! – еле сдерживая себя, повысил голос Самойлов, удивляясь такой безалаберности.

– Иван Петрович, – жалобным голосом заговорил штабной радист, – понимаете, товарищ Козлов сейчас… э-э-э… как бы сказать, он вне досягаемости.

– Он что, пьян? – удивился Иван Петрович, хорошо зная, что Козлов не грешил по этой части.

– Нет, нет, – послышалось в ответ, – он… как бы вам сказать… А вот и замполит, передаю ему микрофон.

– Я вас слушаю, Иван Петрович, – раздалось в наушниках. – Замполит Патрушев.

– Николай Иванович, – что там у вас происходит? – сердито ответил Самойлов. Он знал имена и отчества не только всех командиров дивизий, но и их заместителей и начальников штабов. – Не могу найти Козлова. Вы слышали, что началась война?

– Какая война? С кем война? – довольно спокойно спросил замполит. По его голосу казалось, что он имеет в виду войну где-то в Африке или Бразилии.

– Война с Германией. Сегодня она напала на Советский Союз.

В наушниках установилось молчание.

– Вы меня слышите, Николай Иванович? – снова подал голос Самойлов.

– Слышу, слышу, Иван Петрович, но это же… это же кошмар! Это беда! Это…

– Так где же ваш комдив? – прервал замполита Самойлов. – Для него имеется очень важное сообщение.

– Понимаете, Иван Петрович, – замялся Патрушев. – Я не имею право говорить, где он, тем более открытым текстом в эфир.

– Черт знает что! – обычно спокойный и уравновешенный, Самойлов стал выходить из себя. – Какая-то дикость! Идет война, а командира дивизии не могут найти. Вот что, Николай Иванович, у нас с вами времени в обрез, дорога каждая минута. В вашем направлении летят несколько вражеских бомбардировщиков и истребителей. Возможная цель – ваши аэродромы и склады. Надо подготовиться к нападению с воздуха. Вы поняли меня, Николай Иванович? По мои расчетам, немцы будут здесь через 20–25 минут. Надо поднять в воздух всех истребителей.

– Я понял, Иван Петрович, мы примем все меры по отпору врага, если, конечно, это не провокация.

– Вы забудьте это слово навсегда! Прикажите своим соколам сбивать вражеские самолеты, не раздумывая. Иначе они вас всех разнесут в клочья.

Снимая наушники и все еще недоумевая, куда же мог деться Козлов, Самойлов мельком отметил про себя, что даже если наши истребители не успеют подняться в воздух, то самолетный парк дивизии не должен особо пострадать. За последние полгода авиадивизия своими силами построила несколько ложных полевых аэродромов. Кроме того, на них были понаставлены макеты самолетов. Рядом с действующими взлетными полосами были возведены капониры. Это он, Самойлов, убедил комдива Козлова игнорировать инструкцию вышестоящей инстанции о рассредоточении авиаполков по запасным взлетным полосам, а все наличные силы и стройматериалы направить на строительство капониров.