Две повести о войне

– Петр Николаевич, там, наверху, витают в облаках, они, видимо, понятия не имеют, что значит рассредоточить самолеты по новым аэродромам, – увещевал молодого командира авиадивизии Самойлов. – Но вы-то знаете, что это не простое перебазирование истребителей или бомбардировщиков. Самолетам нужен сжатый воздух высокого давления, требуются спецзаправщики, дополнительные бензохранилища, а, следовательно, и квалифицированные кадры. Откуда же всё это взять для новых взлетных полос? Более рационально использовать выделенные ресурсы для строительства капониров на существующих авиабазах. Мировой опыт подтверждает, что они значительно увеличивают устойчивость самолетов к ударам с воздуха.

– Я всё понимаю, Иван Петрович, – согласился Козлов. – Но ведь меня посадят за неисполнение приказа.

– Давайте немного поразмышляем, Петр Николаевич, – продолжал настаивать на своем Самойлов. – Представим, что началась война, противник внезапно обрушивается с воздуха на ваше большое хозяйство. Те истребители, которые перебазировались на новые аэродромы, не могут взлететь, потому что там нет сжатого воздуха, нет бензина. Бомбы их уничтожают на земле. Гибнут и бомбардировщики, которые стоят не в капонирах, а на открытом пространстве. Вывод? А он следующий: да, я выполнил дурной приказ, меня не арестовали, но авиадивизия разгромлена. Возможно даже, что и вы лично погибните. Мораль сей басни такова: да, приказы надо выполнять, но можно и так, коли они совсем уж негодные, что по отчету они реализованы, а по существу игнорированы. В данном случае я предлагаю вам лжеаэродромы на бумаге выдать за настоящие запасные, а о капонирах в отчетах ни слова. И получится, как в известной поговорке: и овцы целы, то есть ваши самолеты и вы сами, и волки сыты, то есть начальство довольно вашими отчетами. А как только начнется война и противник внезапно появится над вашими взлетными площадками, выяснится, кто прав. И вышестоящее командование только повалит вас за проявленную инициативу.

После долгих колебаний Козлов все-таки согласился с мнением Самойлова и пошел на нарушение инструкции. Кроме того, на всех свободных территориях возвели здания, имитирующие склады, хранилища горюче-смазочных материалов, мастерские. А настоящие строения такого рода тщательно замаскировали.

Такую настойчивую опеку над Козловым Иван Петрович проявлял по одной причине – они знали друг друга много лет. Первый раз судьба свела их в Испании. Самойлов был направлен туда с важной миссией – выяснить, как наиболее эффективно можно использовать радио во время воздушных боев. Правда, технические возможности в этой сфере у Советского Союза тогда были весьма скромными. Так, в то время удалось радиофицировать там только пять наших истребителей И-16, но то лишь на прием. Передатчик был установлен на земле. Но даже такая несовершенная связь улучшила использование наших самолетов. А Козлова она просто спасла от неминуемой гибели. В тот день молодой летчик барражировал на Мадридом. Самойлов сообщил ему по радио, что сзади его и выше километров в пяти – шести к нему приближаются два вражеских истребителя. Петр сразу круто пошел вниз и налево и, прижимаясь к земле, ушел от противников. Так они познакомились – Козлов и Самойлов.

Во второй раз они встретились в Халхин – Голе, во время военного конфликта с Японией. Тогда Козлов уже командовал эскадрильей. Но радиофикация самолетов в ту командировку не входила в программу Самойлова. Он инспектировал деятельность радиосвязи между штабами. Созданная для разгрома японцев 1-я армейская группа была разделена на Северную, Центральную и Южную группы. Главный штаб имел радиосвязь со всеми из них, а также со стрелковыми дивизиями, с бронетанковой и стрелковой бригадами. Что же касается звена дивизия – полк – батальон, то радиоконтакты тогда были практически нулевыми. Правда, в низовых частях имелись радиостанции 5АК, 6ПК и РБ, но ими почти не пользовались – из-за неумения, долгой расшифровки текстов и страха, что противник раскодирует переговоры. А в летных полках радиосвязи вообще не было. Самойлов был свидетелем удивительной картины управления воздушным боем. В степи рисовали большой круг, а в нем поворотную стрелку. Откуда появлялись японские самолеты, туда показывала стрелка. Встретившись на Халхин-Голе с Самойловым, Козлов жаловался ему на невозможность командовать своей эскадрильей при такой допотопной организации связи с самолетами.

– Удивляюсь, – сетовал он. – Столько денег тратиться на дорогущие машины, но не находиться средств на разработку и установку в самолетах хотя бы приемных устройств, как в Испании.