Две повести о войне

Самойлов был полностью уверен, что нынешним летом Германия нападет на СССР. С его точки зрения, любой, кто владеет даже общей информацией о настроениях в ставке Гитлера, о том, что на границе с Советским Союзом скапливается огромная военная сила немцев, осознавал, что налет на нашу страну – вопрос ближайшего времени. А он, Самойлов, располагал даже куда большими сведениями, чем все военачальники, крупные партийные и советские работники, работающие за пределами Москвы, точнее Кремля. В силу своих служебных обязанностей он имел неограниченный доступ к мощным радиоприемникам и, зная языки, мог без помех слушать передачи берлинских и лондонских радиостанций. Регулярно прослушивая их сообщения, Иван Петрович пришел к твердому выводу, что Англия Гитлеру сегодня не по зубам. Он даже проиграл воздушную битву Великобритании, причем с внушительными потерями. Что ему оставалось делать? По мнению Самойлова, он располагал небольшим выбором: или, захватив почти всю Европу, на этом утихомирится, или начать готовиться к войне против СССР. С точки зрения Ивана Петровича, Гитлер понимал, что Советский Союз, встревоженный захватнической политикой Германии, непременно будет усиленно вооружаться. И неизвестно, станет ли Россия терпеливо ждать агрессии немцев или она сама первой набросится на рейх. Самойлов был убежден, что и Берлин, и Москва смотрели на пакт Молотова – Риббентропа о взаимном ненападении как на бумажку, которую можно порвать в любой нужный момент. Поэтому на него не произвело особого впечатления заявление ТАСС от 16 июня 1941 года, объявившее, что слухи о намерениях Германии напасть на СССР являются ложными. «Дипломатическая игра», – подумал тогда Иван Петрович. Он ни минуту не сомневался, что советское правительство и лично Сталин ждут войны с Германией и усиленно готовятся к ней. Негативно относясь к советскому социализму, к самой идее пролетарской и мировой революций, к самому Сталину, к экономической разрухе и правовому произволу, учиненных коммунистической властью, Самойлов был убежден, что на этот-то раз, при оценке намерений Германии большевистская Москва окажется на высоте и разгадает планы Гитлера. В конце концов, рассуждал Иван Петрович, не надо быть семи пядей во лбу, не обязательно кончать университеты, можно даже располагать примитивным мышлением, свойственным большевикам, чтобы определить замыслы Гитлера и начать готовиться к отражению агрессии. Больше того, он даже мысленно похвалил Сталина за игру в бирюльки с этим заявлением ТАСС. «Молодец, ей-богу молодец! – размышлял он. – Пудрит мозги Гитлеру. Пусть тот думает, что Советы до того тупые, что не способны распознать очевидное – подготовку Германии к войне против Советского Союза. А СССР тем временем наверняка развертывает свои войска на западе, желательно подальше от границы, строит оборонительные рубежи, создает там запасы оружия и продовольствия.» Смущало Самойлова в этом сюжете только одно: почему тогда военное и политическое командование так жестко требовало от командиров всех рангов предотвращения действий, способных, по мнению высокого начальства, спровоцировать немцев на агрессию против Советского Союза. Уже были известны десятки случаев арестов и даже расстрелов лиц, деятельность которых, по утверждению особых отделов, могла дать повод для провокаций. «Странно, – недоумевал Иван Петрович, – уж какой гигантской провокацией отдает массовое развертывание приграничных частей и строительство оборонительных сооружений, если, конечно, эти работы ведутся, а они непременно ведутся, судя по легкомысленному с виду Заявлению ТАСС. И само собой, эти приготовления СССР к войне хорошо известны Германии. Зачем же тогда сажать и тем более расстреливать каких-то стрелочников, которые сделали что-то не так по мелочам. Непонятно». И только потом, когда германские войска почти без серьезных боев будут стремительно продвигаться на восток, захватывая в плен сотни тысяч красноармейцев, Самойлов догадается, что Советское правительство никак не готовилось к отражению фашистской агрессии, на границе не происходило развертывания воинских частей, оборонительные сооружения практически не строились. Так что Заявление ТАСС было не хитрой уловкой, как тогда думалось Ивану Петровичу, а вполне обдуманной акцией, призванной умиротворить Гитлера. Вот и умиротворили. Власть и здесь оказалась верной себе: не рассчитала, уровень разумения не позволил ей оценить масштаб угрозы. «Снова сели в лужу, вожди хреновы», – с горечью прокомментировал Самойлов предвоенное бездействие власти, когда стала ясна вся громадность катастрофы первых недель после нападения Германии.