Две сестры

— Так поверьте же, — продолжал он с живостью. — Ну да, я сделал это дело, которое вы находите дурным, которое вас оскорбляет, и которое вы мне все-таки простите. Если бы вы стояли на краю пропасти, я удержал бы вас всей своей силой, хоть бы мне и пришлось помять ваши нежные члены и разорвать вашу одежду. Слушайте, надо же нам покончить со всеми этими пустыми страхами. Нас хотят разлучить. Две женщины, ненавидящие друг друга — с одной стороны, m-lle д’Ортоза, которая не отступит ни перед какой интригой, чтобы удалить меня от вашего семейства; с другой стороны, ваша сестра, менее ловкая, но всесильная над вами. Я чувствую при каждой мысли, которая вас смущает, при каждом слове, которое у вас вырывается, что вы подпадаете какому-то роковому, ужасному влиянию каждый раз, как я от вас удаляюсь. У вас не хватает сил вырваться из-под него — следовательно, нужно, чтобы я имел силу за двоих. Я хочу вас похитить. Останьтесь со мной, напишите вашему отцу, чтобы он приехал к нам, и вернемся во Францию не иначе как мужем и женой.

— И вы думаете, что моя сестра, если только она захочет помешать нашему браку, не последует за отцом?

— В таком случае, уедем в Англию. Ваше бегство наделает шума, вы будете компрометированы. Все поймут, что, имея в своих руках такое сокровище, я не мог допустить, чтобы у меня его отняли.

— Так вы хотите подвергнуть меня насмешкам всего околотка и презрению моей сестры? И неужели вы думаете, что мой отец, который ничего лучшего не желает, как благословить наш брак, одобрит эту безумную выходку? Вы думаете, ему легко будет видеть меня замужем ценой скандала? Нет, Абель. Вернитесь через несколько дней, просите моей руки открыто и громко, требуйте ее, если понадобится, но не привозите меня в мой дом, как опозоренную добычу. Предоставьте мне вернуться в него одной и свободной. Я хочу иметь возможность сказать моему отцу, что всегда оставалась достойной его и вас.

— Едем, — воскликнул он, — едем, я повинуюсь вам.

И он опрометью бросился из комнаты. Но через несколько времени он вернулся, промокший до костей, обежав напрасно все селение. Он обещал обогатить кучера, который нас сюда доставил, но напал на неподкупного человека, который любил своих лошадей бескорыстной любовью; который, к тому же, боялся и за себя из-за дурных дорог и проливного дождя. Никакие обещания не могли склонить его снова пуститься в путь после только что сделанного переезда в двадцать миль.

— Ехать невозможно, — сказал мне Абель, — но, если хотите, отправимся. Я понесу вас на руках, пока у меня еще хватит сил.

Я успокоила его, как умела. Я не могла его видеть равнодушно в таком состоянии, промокшего, измученного, озлобленного на самого себя. Я сказала ему, что могу совершенно спокойно подождать до завтра; что надо покориться обстоятельству, всех последствий которого он не мог предвидеть; и что раз я знаю, что ни он, ни я тут ни при чем, я сумею стать выше всяких малодушных опасений.

Я попросила приготовить себе отдельную комнату, потому что я едва держалась на ногах от усталости. Хозяйка спросила, сколько постелей готовить — одну или две. Этот вопрос, грубую откровенность которого я не умела предвидеть, заставил меня вспыхнуть.

— Я не ночую здесь, — отвечал Абель и добавил, обращаясь ко мне: — Здесь в деревне есть фабрика, ночная работа которой меня заинтересовала. Я там погреюсь, а утром приду завтракать с вами.

— Но вы должны тоже отдохнуть, — сказала я ему шепотом. — Я не засну спокойно, если буду знать, что вы проведете ночь без сна из-за того только, чтобы оградить меня от разных толков.

— Я найду себе приют, — отвечал он, — не беспокойтесь обо мне. Я тоже хочу спать, потому что вовсе не желаю сойти сума. Но вблизи вас мне невозможно было бы успокоиться. Я не хочу больше доводить вас до слез, Сара. Я оставляю вас в уверенности, что вам здесь будет хорошо. До завтра же, Сара, спите спокойно.

Когда я на другое утро проснулось, небо было ясное. Я выглянула в окно и увидела Абеля, который в эту самую минуту возвращался в гостиницу. Я наскоро оделась и вышла к нему навстречу. Он сказал мне, что уже распорядился насчет нашего отъезда, и просил меня назначить час. Я предпочла вернуться в Живе вечером, чтобы, не останавливаясь в гостинице, прямо отправиться по железной дороге.

— В таком случае, — сказал он, — нам надо пробыть здесь до трех часов. Это будет для вас не слишком большой жертвой?