Две сестры

Честь и слава вам, мисс Оуэн, — я потерпела совершеннейшее поражение… в Ницце. Но в Монако я убедилась, что эта победа обошлась ему недешево. Я принялась за него основательно. Сознаюсь вам без всякого жеманства, что игра эта меня подзадоривала. Я могла выказывать ему внимание, не компрометируя себя. С артистом это так удобно. Вы всем говорите, что увлекает вас артист, что до человека вам нет ни малейшего дела. Но сами артисты тщеславны, они этому не верят. Абель вообразил себе, что окончательно пленил меня, и дал мне понять, что он, со своей стороны, противостоять мне долее не в силах. Этого я только и дожидалась. Он готовился получить награду за свою неверность вам, он ожидал ее, как нечто должное — а я раздавила его всей силою своего презрения. Он понял урок и удалился. Никто не знал, куда он исчез, но я догадывалась, что он должен был очутиться у ваших ног. Когда мужчине не удалось изменить своей возлюбленной, он обыкновенно возвращается к ней и клянется, что никогда не переставал ее боготворить. Таков уж порядок вещей.

Вы спросите меня, зачем, оттолкнув Абеля в Монако, я приехала сюда, чтобы снова встретиться с ним? С вами я буду откровенна, как с зеркалом. Абель меня взволновал, скажу вам более, он внес смущение в мои чувства. Это какое-то неизведанное мною доселе состояние, которое я еще не умею хорошенько определить. Я не люблю, я не должна любить, если не хочу погубить свою будущность. Я должна сохранить себя девственной душою и телом для того государя, которым мне предстоит повелевать. Я чувствую себя тем непобедимее, что понимаю всю важность угрожающей мне опасности. Я видела Абеля в припадках бешенства. В эти минуты он готов был ударить меня и проклинал меня с исступлением, в котором было что-то драматическое. Красивее этого увлечения страсти я ничего еще не видала. В эти минуты мною овладевало головокружение. Стоило ему сделать один шаг, и я упала бы в его объятия. Но мужчины так глупы, что никогда не умеют сделать этот шаг в надлежащую минуту, а надо вам сказать, что этот развратник Абель — наивнейший из людей.

Я приехала к вам, — продолжала m-lle д’Ортоза, — и заманила вас на свидание. Я поручила маленькому Уровскому следить за вами. Оказалось, что Абель еще не приезжал. Вы не ждали его, но я была уверена, что он скоро приедет. И вдруг я узнаю, что вы куда-то исчезли. Я изъездила все окрестности под предлогом прогулки, в сопровождении кавалеров, гостивших в Франбуа, но вас и след простыл. Наконец, одним дождливым вечером, дней пять тому назад, у ворот Живе, куда мы отправились обедать, мы чуть не переехали пешехода, которого я тотчас же узнала. «Это Абель», — шепнула я Уровскому, а тот сдуру повторил это громко. Тотчас же вся наша компания окружила его, похитила и силой усадила в коляску лорда Госборна. Я была верхом, и Абель был поражен, увидев меня при свете огней в столовой гостиницы, куда мы собрались обедать. Быть может, если б он заметил меня раньше, он и обратился бы в бегство. Но тут он выказал большое самообладание и даже не взял назад слово, данное им лорду Госборну: провести несколько дней в Франбуа. Я отлично поняла, что это местопребывание казалось ему удобным, потому что позволяло ему оставаться вблизи вас, но что он предпочел бы не оставаться под одной кровлей со мной. Я заговорила с ним в таком тоне, как будто мы лишь вчера расстались величайшими друзьями. Он, со своей стороны, имел такт последовать моему примеру. Я не хочу выставлять дело перед вами в худшем свете, чем оно есть — я убеждена, что он совершенно искренне считал меня уже вовсе не опасной для него.