Две столицы

Вот тут логика переставала работать. Нужен был враг? Тот однополчанин? Как там его звали-то? Хрен вспомнишь. Возможно? Возможно. Еще кто. Сосед из Нежино Курдюмов-младший? Возможно? Возможно. Муж Дарьюшки? Граф Ливен? Ну, с натяжкой, но тоже возможно. Вчера с графом Кочубеем поругались. Нет, так быстро он найти бретёра не мог. Отбросить нужно Кочубея. Самый вариантный вариант – это однополчанин. Как же его звали? Ротмистр. Ага. Еще про дым подумал. Ротмистр Дымчевич Петр Степанович.

Блин блинский. Он уже три дня в Москве, а к себе в полк даже не появился, а ведь нужно объяснить командиру полка, полковнику Мещерякову Григорию Ивановичу, где его люди и почему граф Витгенштейн один вернулся. Да и сменить в Дербенте гусар надо. Или нет, нужно это с Александром обсудить. Туда гусар не надо. Не тот род войск. Туда надо егерей с их штуцерами и умением работать скрытно в лесу.

Нужно будет обязательно заехать вечером в полк. И посмотреть на ротмистра Дымчевича, сейчас народ честный, спросить, в глаза глядя, про поляка. Ответит, а и не ответит, то глаза выдадут, забегают.

В Спасские ворота, закрытые опять, пришлось ломиться. Пропустили. Наверное, не Брехта, а Слона признали. Примелькался. Сержант Преображенского полка проводил князя Витгенштейна в который раз в Грановитую палату. Петр Христианович удивился сначала, чего вдруг, а потом понял. Конечно, сейчас же десятки горцев появятся, такую толпу больше и принимать пока негде. Никаких Георгиевских и Свердловских залов Кремлевского дворца еще не существует. Есть Сенатский дворец со своим Екатерининским залом, но там, как по дороге в Сокольники сказал граф Шереметев, будет вечером бал. Приняли решение, после вчерашней давки, перенести туда из Грановитой палаты танцы, и там идет, должно быть, подготовка.

Александр был с братом и матерью, еще было полно всяких больших начальников. Прямо рядом с сидящим в высоком кресле императором стоял граф Кочубей и что-то вещал. Увидев громадину графа Витгенштейна, замолк и глаза от Брехта отвел. С чего бы это? Про него опять какие-то гадости говорил. Чего человеку спокойно не живется?

– Ваше императорское величество, – щелкнул браво Петр Христианович каблуками.

– Кхм. Да. Петр Христианович, вы же знаете, что дуэли запрещены! – недовольно почти прокричал после заминки Александр.

– Так точно, ваше императорское величество. Виноват. Готов понести заслуженное наказание.

– И что? – Александр, по-видимому, ожидал оправданий. Растерялся, весь пафос в трубу вылетел.

– Жду приказаний. – Чего выпендривается? Ах да, сзади же царедворцы всякие. Нужно держать марку, а то разбалуются остальные.

– Будете отправлены на Кавказ, князь, – встал с кресла Александр.

– Слушаюсь, ваше императорское величество.

– А теперь объясните, Петр Христианович, что там произошло, – сел снова государь.

– Прошу прощения, ваше императорское величество. Я не сразу понял, что происходит. Солдафон простой, не интриган. Это была все та же организация «Великая Польша от моря до моря», что и английского посла с графом Паленом убила и братьев Чарторыйских. Нужно было этого Волка-Ланевского сразу здесь вчера вечером арестовать. Тупой. Прошу еще раз извинить, – Брехт опустил голову, потешаясь внутри. Наивный пацан, сейчас обниматься полезет. Не нужно. И так в последнее время граф Витгенштейн у этих, стоящих за троном, вызвал кучу всяких нехороших мыслей. Может и кто из них нанял поляков? Стал опасаться за свое место у трона? Подсидит эта выскочка немецкая.

– С чего вы взяли, князь, что они с этой «Великой Польши»? – Вот и первый. Вице-канцлер, управляющий Коллегией иностранных дел, Куракин Александр Борисович.

Интересный персонаж. Скоро освободит всех своих крепостных. Много, несколько тысяч.

– Так они сами сказали это! – пришел на выручку Петру Христиановичу обер-полицмейстер Москвы Каверин. – Я сам слышал. И граф Шереметев Николай Петрович слышал. Я понимаю Петра Христиановича, у него выбора не было, а вот я старый дурак, должен был эту дуэль пресечь.

– Нет, Павел Никитич. Нельзя было, в смысле можно было, но тогда бы мы не узнали, что эти поляки из этой организации, и что они свои планы не оставили и по-прежнему замышляют убийство государя.

Народ зашумел. Александр все же вскочил и обнял Петра.

– Каюсь, Петр Христианович, я не до конца проникся серьезностью момента, мало ли, думал, какие негодяи есть. Но все спокойно было несколько месяцев, и посчитал, что закончилось уже. Нужно было последовать вашим советам. Ну да, лучше поздно, чем никогда. Теперь то же самое посоветуете?

Брехт не был готов советы давать по деполонизации Белоруссии. Да и не последует Александр им. Так и сказал.

– Есть действенные способы, ваше императорское величество, но боюсь, вы на них не пойдете.

– Может, Петр, озвучишь все же? – подал голос и Константин.

– Вы же кричать сразу на меня начнете.

– Петр Христианович, говорите.