Две столицы

– Нужно собрать на вновь присоединенных землях Белой Руси всех ксендзов и других католических и униатских священников, поляков по национальности, и, по договоренности с Пруссией, переместить их через нашу границу. Уверен на сто проц… Полностью уверен, что если потянуть за ниточки этой организации, то они выведут на ксендзов, а дальше в Рим.

– Поднимутся бунты, – Кочубей влез.

– Конечно. Этого и надо. Туда предварительно нужно ввести полки и зачинщиков бунта и всех его участников, дворян, арестовать, лишить дворянства и собственности и отправить служить солдатами за Урал, разбив на минимальные партии, чтобы дальше не смогли заговор плести. После этого всю землю, им принадлежащую, раздать крестьянам. Получив землю и свободу, никто бунтовать не будет. А на месте костелов открыть православные церкви, хочешь перестать быть крепостным – переходи в православие. Хочешь земли – переходи в православие. Там не так много католиков. И это наши, русские, в основном люди, которых именно поляки заставили перейти в католичество и забыть русский язык. Шла полонизация русских людей. Этот процесс нужно остановить и повернуть вспять.

– А если у польского помещика, шляхтича и католика, и люди не будут бунтовать, и сам он не будет? – задал правильный вопрос Константин Павлович.

– И как эти действия помогут в борьбе с этой проклятой «Великой Польшей»? – не менее правильный вопрос задал сам Александр.

– Со второго вопроса начну, – Петр Христианович не готовился сегодня к этому выступлению. Но ведь читал книжки про попаданцев, там рецептов куча. – Не думаете же вы, ваше императорское величество, что в этой организации крестьяне или рабочие фабрик состоят. Там дворяне. И они поляки. А тут такой повод восстать. Обязательно восстанут и будут в первых рядах. Руководить будут восстанием. Само руководство, когда восстание будет легко подавлено, сбежит, если не погибнет, в Пруссию, но рядовые члены попадут за Урал солдатами и им уже больше будет не до восстаний. А если и там попытаются, то их в чувство быстро в полках приведут. Хорошо бы еще договориться с Пруссией о выдаче, или лучше казни у них, проникших через границу инсургентов[2].

– А те, кто не будет восставать? Среди них тоже могут быть заговорщики? Ждать, пока проявятся? – напомнил о себе Константин.

– Ждать нельзя. Александр Павлович вон с женою по парку свободно гуляет, там человек с пистолетом легко подкараулить может. Нужно предложить выбор. Пусть переселяются в нижнее течение Волги, Дона, Урала, в верховья Иртыша. Распределить поляков по русской земле. И не создавать анклавов. А чтобы был не только кнут, но и пряник, нужно придумать хорошую переселенческую программу. Деньгами помочь, лес сплавить по рекам для постройки жилья. Лошадьми помочь, наделы большие дать. Там полно неосвоенной земли, и очень плодородной земли. Черноземы. И хлеба больше в стране будет, и восстаний меньше. А на освободившиеся земли заселить русских государственных крестьян, которым земли не хватает у них в селах и деревнях. Тоже двух зайцев одним патроном убьем: и русские люди будут жить на границе, а не потенциальные предатели, и недовольство крестьян безземельем уменьшится.

Событие двадцать девятое

Лучший способ добиться успеха – следовать советам, которые мы даем другим.

Гаролд Тейлор

Александр сидел молча, начавшие шушукаться придворные за спиной одумались и тоже замолчали. Гробовая тишина повисла. В зале. Там, за стеной, стучали топоры и молотки. Продолжали разбирать амфитеатры и трибуны. Император даже глаза закрыл. То, что ему сейчас князь Витгенштейн сказал, не укладывалось в его картину мира. Выдворить священников, умышленно спровоцировать бунт, чтобы выявить и уничтожить врагов. Нет. Не этому его учил Лагарп и воспитатель, генерал-майор Александр Яковлевич Протасов, который часто рассказывал, как, будучи губернатором Новгородской губернии, смог бескровно усмирить бунт крестьян. Опять же его лучший друг – Адам Чарторыйский. Бывший лучший друг. Он же был поляк. А их взгляды на устройство страны, на свободу крестьян, на конституцию были одинаковыми. Нет, в словах графа, ну да, князя было многое, что заставляло Александра морщиться, но разумность предложений была неоспорима. Как разумным было предложение и по освоению новых, завоеванных еще Екатериной, территорий. А если добавить его предложения по лечению Елены и его триумфальная поездка на Кавказ, в общем, есть над чем подумать.

– Хорошо, Петр Христианович, я вас услышал. Через неделю мы возвращаемся в Петербург, и там, в ближайшее время, я соберу Государственный Совет, чтобы обсудить ваше предложение. Оставим пока эту тему. Скоро уже придут послы, расскажите нам, кто они, что представляют, какой властью обладают, и что мы можем и должны им предложить. И чего следует требовать или ждать от них.