Две столицы

Потом был ужин. Всего гостей было человек триста, столы стояли на двух этажах. Не шведский стол и не фуршет. Чинно сидели за столами, покрытыми белоснежными накрахмаленными скатертями, ели серебряными ложками и вилками. Вот интересно, совпадет потом количество выставленных ложек на столы с количеством помытых после этого банкета, или кто себе на память о сем грандиозном действе приберет?

После ужина, который часа полтора длился, народ вышел проветриться на лужайку перед домом, Брехт до одного из этих огненных фонтанов прогулялся, посмотрел, что там сумрачный тевтонский гений напридумывал. Оказалось, ничего экстраординарного, конструкция типа беличьего колеса, с привязанными кучками шелка белого и парчи серебряной. Вблизи не смотрелось. Понятно, большое видится на расстоянии.

Сам бал ничем особым не отличался от предыдущего, разве на самую малость места побольше и оркестр получше. Государь с женой и матерью с середины бала уехал, а вот Константин за всех отдувался, меняя одну графиню на другую княгиню.

Петр Христианович уже было подумал, что пора и ему откланяться, как случилось нечто, что заставило его передумать. Он как раз разрешил какому-то хлыщу потанцевать контрданс с Антуанеттой и отошел к окну, чтобы подышать воздухом. Граф натопил от души и сотни еще гостей напыхтели, жара и воздух спертый. Хорошо хоть кто-то догадался окна открыть. Глянул Брехт вниз и заметил, как по дорожке, крошкой красной засыпанной, вокруг пруда пошли прогуляться две интересные персоны. На предыдущем балу их ему Константин Павлович представил, вернее наоборот. Брехта Константин подвел к нескольким товарищам и представил. Вот эти двое были среди тех товарищей.

И сейчас они вместе прогуливаются. А товарищи-то непростые. Высокий полноватый мужчина, одетый в новомодный английский фрак из темно-синего сукна, был не кем иным, как английским дипломатом Бенджамином Гарликом, советником английского посольства, пока исполняющего обязанности английского посланника в России. Так и ладно бы. Много тут послов и всяких прочих иностранцев. Только прогуливался он чуть не под ручку с прусским полковником Карлом Христианом Эрдманом Ле Кокком, адъютантом короля Пруссии Фридриха-Вильгельма III, который, как сообщил ему цесаревич, прибыл для ведения переговоров по вопросам морского нейтралитета.

Мысль пришла в голову мгновенно. Александр опять не принял никаких мер по полякам, а Государственный Совет тему эту замнет и заговорит. В лучшем случае введут на территорию будущей Белоруссии пару полков и переселят желающих немного на Волгу. Это ничего не изменит, и в Наполеоновские войны десятки тысяч поляков будут на стороне Наполеона уничтожать русских. Не пойдет так. Нужен Александру еще один пинок. И пинок должен быть таким, чтобы нельзя уже было спустить на тормозах. И вот они, два самых подходящих, из находящихся на территории Российской империи, человека для этого «пинка», пошли в сад.

Брехт спустился на первый этаж, там, в конце большого фойе, сейчас были на столах грудами составлены тарелки с объедками ужина. Там же и столовые приборы горками лежали. Сновали туда-сюда гости и слуги. Петр Христианович прошел мимо стола и постарался незаметно нож спереть. Вроде никто «Держи вора!» не закричал.

Событие тридцать шестое

Не лучше ль мотыльку в огне сгореть,

Чем в пустоте и мраке умереть!

Саади

Стараясь не привлекать внимание слуг и гостей, Петр Христианович вышел из дворца и спустился по ступеням мраморным на дорожку. Отсюда, снизу, послов не было видно. Направление, где он эту парочку видел, примерно определив, Брехт, стараясь близко к этим щитам с горящими плошками не подходить, двинулся в сторону озера. Поднялся небольшой ветерок и пламя стало дерганое и неровное, интересный эффект при этом получался, словно цветомузыка какая из будущего. Из окон лилась музыка, и в такт этой музыке то один, то другой щит под дуновением ветерка чуть ярче вспыхивал. И огненная река, что отходила от пруда, будто играла на перекатах.

Петр Христианович уже дошел до пруда, а послов не было видно. Дальше в темноту Брехт идти не решился, да и не верилось ему, что иностранные дипломаты туда поперлись. Что им в темноте делать? Возле живописно разложенных больших глыб каменных он снова огляделся. Не видно. Пришлось на одну из них взобраться. Англичанина с пруссаком видно не было. Махнув рукой, Петр Христианович решил возвращаться. Поманила удача и в окончании фигу показала. Сам виноват, нужно было активнее ходулями перебирать.

– Гот…