Две столицы

Стоять! Бояться! Вот лучший подарок для купца! Ручка с золотым пером, украшенная камешком каким-нибудь блескучим. Или с железным лучше? Изобрести пружинную сталь? Нужно идти к ювелирам. Патент в Англии и Франции оформить? Нет. Россия в ближайшие годы сначала с одной страной поссорится, потом с другой, потом снова с одной. Внешнюю политику при Александре так штормить будет, что никакие патенты, выданные русским, работать не будут. Вместо патента нужно просто наладить производство, а потом механизировать его. Пресс изобрести. И тогда ручная выделка конкурентов не будет мешать. Не потянут. В крайнем случае при его деньгах можно демпинговать, разорить товарища Джеймса Перри и иже с ним. Плюс нужен бренд. На ручке должен быть знак, что это сделано в России, и этот знак должен быть равен знаку качества.

Для начала нужен просто ювелир. Хороший, но не сильно богатый. И как его найти, объявление дать в газету? Нет, он же знаком с придворным медальером и автором неудачного коронационного рубля Александра товарищем Карлом Александровичем Леберехтом. С этим интересным немцем его Мария Федоровна познакомила. Интересен он тем, что вообще рисовать не умеет. Только копировать и резать по металлу и твердым камням. У императрицы он числится учителем. Скорее всего, именно благодаря ей он и получил в 1794 году от Петербургской Академии художеств звание академика, а по принятии им в 1799 году русского подданства назначение главным медальером Санкт-Петербургского Монетного двора. Академиком стал, даже преподавать в Академии художеств начал, в Италию был отправлен, постигать живопись, а рисовать так и не научился, но тем не менее он продолжает резать штемпеля для медалей и рублей, но лишь по рисункам, доставляемым заказчиками.

Сам Карл Александрович для задуманного Брехтом не годился, но он же преподает в Академии и у него есть ученики. Подскажет перспективного паренька.

Карл Александрович Леберехт нашелся у себя дома на Мойке. Брехт, когда договаривался с ним о выпуске дополнительно нескольких десятков коронационных рублей, дома у придворного медальера был, туда сразу и направился, как только план получения денег с купцов по полочкам разложил. Леберехт похож на государя. Внешне. Только в зрелые годы. Большие бакенбарды, высокий лоб, переходящий в лысину, которую немец пытается кудряшками скрыть. Кудряшки седые уже.

Князя фон Витгенштейна академик встретил радушно. Земляки же. Разговаривали на немецком, по которому Карл Александрович скучал. Жалко, что ли? Почему не уважить полезного человека.

– Ученика способного? – придворный медальер взлохматил кудри на висках. На Эйнштейна стал немного похож, всю красоту растрепал. Просто седые космы получились.

– Да, и не шибко богатого. Но умного.

– Хм, умные самому нужны. – Немец, блин, жадина-говядина.

– Первую его поделку вам презентую, дорогой Карл Александрович. Не пожалеете, – это еще и огромной рекламой среди учеников Академии художеств послужит.

– Ну что ж, через полчаса ко мне придет тот, кто вам нужен. Это Вольдемар Алексеев. Очень способный молодой человек. В свои семнадцать лет уже меня

в искусстве резки по металлу превзошел. Сегодня должен задание принести – проект медали новой на коронацию Александр Павловича.

Подождали. Петр Христианович пока попросил показать, над чем сейчас уважаемый академик трудится.

– Оба на гевюр цузамен! – наткнулся Брехт почти сразу на интересную картинку. – Что это?

– А это один из вариантов коронационного рубля. Мне не понравился, – пренебрежительно махнул рукой Леберехт.

– А штемпель делали? Или как эта хрень у вас называется?

– Даже выпустили несколько штук на временном Монетном дворе в здании Ассигнационного банка на Садовой улице.

– Разве не в Петропавловской крепости монеты штампуют?

– Пока нет. Ремонт там идет. А на Садовой пока работают на оборудовании, изготовленном в России, – и паровые машины, и станки. Все сами здешние умельцы сделали.

Об этом стоит подумать, сделал себе пометку Петр Христианович.

– Карл Александрович, а можно мне такие монеты заказать?

– Только с разрешения государя.

– Попробую добиться разрешения.

На монете был изображен нормальный и вполне фотогеничный Александр в мундире полковника Преображенского полка. Красивая монета. Если расплачиваться ею в Дербенте и прочих ханствах Кавказа и Закавказья, то такие монеты будут гораздо дороже любых других, имеющих там хождение, даже при равном весе серебра. Красота мир не только спасет, но и купит.

Брехт, когда в будущем монеты собирал, про этот рубль слышал, и фотографии видел, но только фотографии, а еще название. «Воротником» специалисты называли. Один из самых дорогих пробников за триста тысяч швейцарских франков на аукционе ушел.

– А вот и ученик пожаловал, – услышав стук, резво устремился открывать дверь академик.

Глава 21

Событие пятьдесят шестое