Две столицы

– Чахотка? – Брехт прикрыл рот носовым платком.

– Да, ваше превосходительство, но вы не беспокойтесь. Это не заразно. И скоро полегчает. И я сразу приступлю к работе. Могу похвастать, мы очень удачно вложили ваши деньги. Прямо вот тут рядом мы купили огромное соседнее здание. Называется Литовский или Семибашенный замок.

– Ого. – Брехт на экскурсии в будущем мимо проезжал. Понятно теперь, что такое Офицерская улица – это улица Декабристов. А здание – это будущая тюрьма. На самом деле удачно вложили денежку – почти в центре Санкт-Петербурга огромное здание, и новое.

– Да, это удачное приобретение. Там был расквартирован Литовский мушкетерский полк. Но два месяца назад государь распорядился отправить его в Брест, и здание выставили на продажу. Мы с братом были первые и дали больше конкурентов. – Ювелир засмеялся, но почти сразу смех перешел в кашель, и Брехт пробкой вылетел за дверь.

Глава 20

Событие пятьдесят третье

Где шьют, там и порют.

Кто шьет да вышивает, тому скучно не бывает.

Портной гадит, а утюг гладит.

Весь следующий день и вечер этого Петр Христианович бегал по портным. Достало его нищенское существование, когда один мундир всего, только его запачкаешь и всё: хоть в подштанниках по городу ходи. Потому обошел с Ванькой пять мастерских портняжных и везде себе и сержанту Преображенского полка заказал по мундиру. Почему не в одном? Так просто: в пяти сошьют в пять раз быстрее. Кроме доломанов и ментиков заказал и вицмундир. Который был в Петербурге, тоже вылинявший и голубой. При этом ладно бы, но вылинял пятнами, и смотрелось это позорно, в таком на бал не пойдешь.

Бытует два заблуждения. Первое, это то, что гусары и прочие кавалергарды ходили на балы в своей повседневной форме, в сапогах, чакчирах и прочих доломанах. А второе – это что на балы офицеры ходили в специальной форме, которая называлась бальной формой или grand gala.

У Пушкина в «Евгении Онегине» при упоминании петербургского бала есть слова «бренчат кавалергарда шпоры». Шпоры на бальные туфли не наденешь, только на сапоги. Выходит, танцевали в форме?

Эти заблуждения француз портной в первом же «ателье» Брехту и разъяснил. У графа фон Витгенштейна этой информации в голове не было. И слушая портного, Брехт понял почему. Он, ну, в смысле – Витгенштейн, обычный солдафон и знать о grand gala ему не нужно. Он на таких мероприятиях не бывал.

Оказалось, что существует два вида балов. Специальные предметы бальной формы: кюлоты, чулки и башмаки – использовались только на самых больших, торжественных, официальных балах. Они проходили в императорских и великокняжеских дворцах, в здании Дворянского собрания, в посольствах ведущих европейских держав. Никто туда нищеброда немецкого не приглашал. Служил себе сначала на будущей Украине, потом в Москве, и в императорских дворцах не бывал почти, а на балах уж точно. Да и в английское посольство на бал зван не был.

Однако балы давали и люди попроще. И эти обычные балы, которые давали частные лица в своих дворцах, особняках, усадьбах и домах, назывались домашними, и там военные танцевали в сапогах и своих обычных панталонах, рейтузах или чакчирах, при этом все офицеры кавалерии, включая, естественно, и кавалергардов, звенели шпорами.

– Вам же новомодный вицмундир нужен, ваша светлость? – окончательно запутал его месье Lagueux. Если Брехт не путает, то звучит фамилия для портного смешно. Месье Оборванец.

– Что значит новомодный? Ввели новую форму? – Хотя… ни на ком же не видел. А, точно, Александр был на коронации в мундире английского покроя.

– С лета уже господа офицеры заказывают вицмундир с аксельбантами. И фалды на гвардейский мундир по английской моде, да с открытым лацканом. Но ниже пояса как обычно: белые короткие до колена суконные панталоны, затем шелковые чулки и башмаки с серебряными пряжками и треугольная шляпа в руках.

– Черт бы побрал этих лимонников! – под одобрительные кивки выругался Петр Христианович.

– Так какой вицмундир будем шить? – спросил его месье Оборванец.

– Оба два. Да и черт с ним, еще и гражданский фрак по английской моде с фалдами этими.

– Ого, правильный подход, ваша светлость, – мысленно, наверное, потирал руки француз. Жирный заказ.

– Стой, не все еще. Вот, держи листок. Там я нарисовал, ну, как мог, мундир новый. Мне нужно два таких. Один из хорошего зеленого сукна. Желательно цвета сосновой хвои. Второй тоже зеленый, но цвета жухлой желто-зеленой травы. Найдутся такие материи? В глаза смотри! – Петр Христианович отдал портному рисунок с формой типа «афганки».

– Я постараюсь, ваша светлость.

Хотел опять Брехт про старание на горшке ввернуть, но передумал. Не поймет француз и обидится, сошьет плохо.